Рассказы 15. Homo

Рассказы 15. Homo

Андрей Лобов

Наит Мерилион

Анна Грин

Род Велич

Татьяна Викторовна Тихонова

Алекс Тойгер

Крафтовый литературный журнал «Рассказы»

Добро пожаловать в Новый мир!

Здесь роботы не уступают людям в способности мыслить и испытывать эмоции. Здесь ожившие города исполняют роли муз и богов. Здесь пришельцы устраивают людям тест на человечность. И ни у кого не остается сомнений, что мы во Вселенной не одни. Но достойны ли мы?..

Homo

Успокойся и сядь; не один, не одна – мы целость,

Сколько ни были врозь, а опять до утра гадаем,

Кто нас так повязал? – демиург, высший суд, мицелий,

Океан, щучий глаз, может, мяч, что уплыл от Тани?

Успокойся и сядь; будем слушать гуденье крови.

Будем слушать сердца, ведь их стук не в пример отчаян.

Ведь нас так, просто так неустанно друг другом кроет,

Что дурдом, кверху дном, пустота, темнота.

Молчанье.

    – автор стихотворения: мглистый заповедник

Татьяна Тихонова

Ника

Солнце – мягкое, осеннее – светило в полураскрытые шторы. На столе стояла музыкальная шкатулка и играла еле слышно. Балерина внутри шкатулки поворачивалась чуть, на четверть оборота, как если бы пружина не разворачивалась до конца.

Посреди комнаты девушка, тонкая и прямая, легко, будто паря в воздухе, крутила фуэте. Музыка закончилась, и девушка остановилась. Лет шестнадцать, русые волосы до плеч, черная туника, черные кроссовки, глаза серые, большие, в длинных ресницах, и выстриженная под ноль челка.

– Мамаши в ней души не чают. А балеринка крутилась раньше что твой вечный двигатель. Ну или поменьше… И у меня был другой хвост! Хвост открывал эту шкатулку, – сказала механическая Мышь.

Она, старый Пьеро и Кубок за окончание школы номер тридцать пять смотрели в открытую дверь из детской, с полки книжного шкафа, стоявшего в глубине комнаты.

Механическая Мышь была маленькой, с ладонь, железяка железякой, обтянутая серым мехом, с хвостом из белого шнурка.

От Пьеро в Пьеро остались только черная слеза на щеке да еще его тряпичность и мягкость, а щеголял он в бандане и джинсах.

Кубок походил на букву «ф» и высился над своими соседями медным несуразным истуканом, он по большей части молчал. Мышь же все говорила:

– Никуша открутила мой прежний хвост и сделала вот этот. Ей казалось, что прежний, крючком, сломался и, конечно, очень болел.

– Неужели Ника не сообразила, что это ключ? – воспротивился Кубок.

Про хвост он не знал.