Шарлотта. Лоттхен. Александра

Шарлотта. Лоттхен. Александра

Лёля Сакевич

Рустория

Больше всего на свете Фредерика Луиза Шарлотта Вильгельмина Прусская любила свою семью, таинственные сказки и танцы. Она была похожа на беспечную птичку, но жизнь всегда готовит свои сюрпризы. Ещё в детстве Лоттхен, как называли принцессу близкие, пережила позорное бегство в Мемель, смерть обожаемой матери и успела искренне возненавидеть Наполеона, оказавшегося гораздо страшнее ужасного сказочного карлика Тарампеля. Что же ждёт принцессу в будущем? Отплясывая в крестьянских башмачках в придорожной таверне, Шарлотта не предполагает, что войдёт в историю под именем Александры Фёдоровны, жены русского императора Николая I.

Свою судьбу принцессы не выбирают… Или всё-таки выбирают?..

Для широкого круга читателей.

Лёля Сакевич

Шарлотта. Лоттхен. Александра

© Издательство «РуДа», 2020

© Л. Сакевич, 2020

© Н. В. Мельгунова, художественное оформление, 2020

* * *

И вот что, Ваше величество: королевам не пристало разлеживаться тут на траве! Ведите себя с достоинством!

    Льюис Кэрролл, «Алиса в Зазеркалье»

Часть 1.

Злобный карлик

Стекла двойных рам обожгли руки холодом – от дыханья морозные узоры расстаяли, стало видно громаду Адмиралтейства. Там, прямо за ней, мелькали огни костров, бурлила огромная толпа, и ее тревога постепенно переходила в истерию. Внезапно загрохотали пушки – одна, другая. С каждым залпом мелодично звенели люстры, ритмично бухало сердце.

Где-то внутри засело навязчивое: «Первый день правления, первый день…». С последним залпом голова молодой женщины нервически дрогнула – эта болезнь останется с ней навсегда…

Декабрь 1806 г., Куршская коса.

Мерное покачивание кареты на полозьях усыпляло, но бьющие в обледеневшее окно порывы ветра мешали сну, наводя страх. Два длинных дня тяжелой дороги, борьба то со снежными, то с песчаными бурями окончательно вымотали беглецов. Коса, казалось, была столь же бесконечной, как вьюга, насквозь пронизывающая обоз из нескольких тяжело нагруженных повозок.

Грея руки у дорожной печки, трое детей ладошками и дыханием растапливали дырочки на заледеневших стеклах, чтобы увидеть во тьме бури мелькавшие холмы дюн.

Вспомнив прекрасную куклу, оставленную в Кенигсберге, Лоттхен тяжело вздохнула. Собирались впопыхах, захватили с собой только самое необходимое, поэтому любимая фарфоровая красавица где-то затерялась.