Сыны Ардалиона. Креация тропы

Из-за дикой жары, все «посетили» автобуса чувствовали себя так, будто находились в единственной и крайне переполненной городской бане. Конечно, им не нравилось что какой-то несознательный и нерасторопный гад (то бишь я) заставлял их прижиматься друг к другу еще сильней.

Мужик, спасибо ему большое, допихал-таки меня до дверей и вытолкнул из переполненного автобуса. Я выкрикнул благодарность и как пробка вылетел из общественного транспорта, чуть не растянувшись на горячем асфальте. Мне в след донеслось еще несколько оскорблений, отчасти правдивых.

Затем водитель закрыл, наконец, увечные двери. Получилось это не сразу, но когда они закрылись, автобус, судорожно дергаясь, обдал меня выхлопным газом и покатил дальше.

На остановке стояло еще немало людей. Все, кто не влез в автобус или только что подошел, смотрели на меня сонными глазами и без всякого удивления. Кто-то даже позевывал. Я немного отдышался, и, обливаясь потом, устало потопал домой.

Солнце нещадно пекло прямо в макушку, вызывая желание зайти в тень.

Но, как назло, нигде этой тени не было. Единственное, что оставалось, это просто ускорить шаг. Так и сделал.

В киоске, попавшемся мне по дороге, купил литровую бутылку минералки и, как заправский алкоголик разом ее ополовинил. Потом немного повилял по переулкам и вырулил к своему временному жилищу. Обычной серой хрущевке, с темным подъездом и лестничными пролетами, выкрашенными в извечный зеленый цвет.

Бывает, конечно, и другой цвет краски в подъездах. Я об этом слышал, но извините, не видел. Да это, в общем-то, неважно. Главное, это то, что в подъездах всегда прохладней, чем на жаркой улице с раскаленным асфальтом.

Я вошел в подъезд, и меня окатило прохладным воздухом и каким-то запахом, примешивающимся к кислому кошачьему духу. Старухи кошатницы развели тут просто зоопарк, не обращая внимания на соседей. Впрочем, квартир, где жили НЕ старухи, было только три – в одной из них жил я, в другой – какой-то старикан.

Ну, а в третьей ютилась молодая, но уже многодетная особа. И не сказать, что она была одинока.

У этой любвеобильной дамочки, нередко появляющейся с синяком под глазом, каждую неделю в квартире заводился новый сожитель. Потом скандал, крики и нередко милиция. Дальше круг уже замыкался, и все происходило заново, только хахаль менялся.

Нравилась ей такая жизнь, что ли? Но да бог с ними.