Звезда Запада

Поговаривали, что он и учеником прежнего годи стал лишь для того, чтобы обрести некую власть в селении, да не тут-то было: Торир отнюдь не пренебрегал обязанностями доброго конунга и важные для дальнейшей жизни и судьбы Вадхейма обряды проводил сам – и боги были неизменно благосклонны, а на годи были возложены недостойные конунга обременительные каждодневные культовые хлопоты: погода на завтра, чтобы куры лучше неслись, на охоте подстрелить не одного зайца, а двух, статую какую вовремя кровью жертвенной помазать и слова, какие положено при этом произнести (будто бы могучий Тор останется в противном случае без обеда).

.. Жрец быстро понял, что просчитался, и оттого стал еще более желчен, страшно похудел и высох, ходил высоко задрав подбородок с реденькой козлиной бородкой, отпускал по поводу всего встреченного едкие замечания и порою был совершенно невыносим...

Обустроился отец Целестин весьма прочно. Дом опять же свой, люди его уважают, конунг подарки дарит, да и подношений за лечение предостаточно.

Когда викинги в поход уходят, монах строго-настрого приказывает: книги, буде попадутся, не жечь, а ему привозить – и ведь привозят! За восемь лет большую библиотеку собрал – иной монастырь позавидует. Одних Библий штук двадцать, да жития святых, вдобавок сочинения греческих и латинских авторов, да хроники древние. И стал тогда монах вести хронограф Вадхейма, стал записывать местные легенды да сказки – авось пригодится кому. Вот тому же Видгару – ему, как-никак, конунгом рано или поздно быть. Вспомнил отец Целестин молодость, то распятие, что сделал он для покоев Святейшего Папы – ведь оно бросило его в водоворот, вынесший бывшего инока обители св. Элеутерия на берега Норвегии, и сделал такое же, лики Господа да Девы Марии изобразил благообразно, крест вытесал резной на крышу и превратил свой домик в маленький храм. В торировской добыче благовонный ладан обнаружил и для собственного удовольствия и во спасение души по воскресеньям (а календарь отец Целестин вёл преисправно) мессы да обедни отслуживал, распевая приятным баритоном псалмы так, что все собаки в Вадхейме дружно ему подвывали. Бывало, раньше полдеревни на невиданное представление собиралось поглазеть, а потом ничего, привыкли. Один Видгар только ходит да дочка Хагнира, Сигню. Иногда Торир с приближёнными зайдёт, посмотрит, головой покачает, да потом опять махнёт рукой. Нужно ему это больно. Своих забот выше головы.

Вот так и живём. Да что ещё монаху смиренному нужно? Ничего.