Три мушкетера. Миледи

– Не имею никакого представления, – признается д’Артаньян.

Пленник видит в его ответе возможность ускользнуть, которую нельзя упустить. Он так привык, что перед ним все склоняются, как только он называет себя…

– Если бы вы знали мое имя, возможно, не спешили бы так, – продолжает он.

– Так скажите же мне, кто у меня на клинке?

Вельможа расправляет плечи и объявляет свои титулы… Он только этого и ждал!

– Анри де Талейран-Перигор. Граф де Шале. Глава католической лиги!

Надежда на то, что он впечатлит д’Артаньяна, рухнула.

– Слишком много слов для такого ничтожества.

– Я могу сделать из вас богатого или мертвого, – настаивает Шале.

– А я могу сделать из вас только мертвого, – отзывается д’Артаньян. – Поэтому нечего хитрить. Пойдемте!

Граф де Шале мрачнеет. Он понимает, что человека, который следует за ним, ничем удивить невозможно. Тогда он сдается.

Скоро они выходят наружу. Д’Артаньян укрывается в малозаметном углу двора, по?прежнему держа кинжал у ребер графа.

– Вы говорили об узнице, – говорит д’Артаньян. – Где она? Я хочу ее видеть.

Шале хочет объяснить:

– Я…

– К чему бесполезные слова, – обрывает его мушкетер. – Я очень плохо спал в пути и, как вы догадываетесь, неудачно проснулся. Потому лишь укажите дорогу.

В нескольких шагах стражники снуют туда-сюда, перенося ящики. Поглощенные делом, они не обращают ни малейшего внимания на мужчин, направляющихся в сторону лестницы.

– Ни звука.

Пройдя через двор, граф де Шале ведет своего мучителя в сырой закуток, освещенный факелами. Стражник, завидя их, непроизвольно вытягивается во фрунт[1 - Навытяжку, по стойке прямо. (Прим. ред.)]. Но всё же чувствует нечто странное.

Шале ничего не остается, как приказать ему:

– Отведите нас к узнице.

Видя, что тот колеблется, д’Артаньян наставляет на него кинжал:

– Делай, что тебе говорят.

Стражник достает связку ключей и отпирает тяжелую дверь, которую он охранял. Гасконец просит его жестом войти первым. Затем толкает графа вперед и входит последним.

Тюремная клетка темная и сырая. Почти ничего не видно. Лишь тонкий луч света пробивается через узкие бойницы. Вскоре в тени д’Артаньян начинает различать силуэт молодой женщины, прикованной к стене.

Сердце мушкетера замирает.