Паладины

Промасленная холстина разошлась, открывая вороненый ствол.

– Sbrigatevi, stronzi! O finitegli, oppure dategli il posto alle lancette![2 - Быстрее, засранцы! Или кончайте их, или дайте место стрелкам! (итал.)] – несмотря на перевес, предводитель нападавших заметно нервничал, срывая голос в бесполезных приказах. Оставаясь у подножия холма, окруженный полудюжиной телохранителей, он пробовал руководить боем… Получалось плохо.

Когда грохнуло и запахло серой, те разбойники, которым не нашлось места в первых рядах, еще успели бросить взгляд на небо.

Но гром ударил не с небес. Вынырнув из-за спин товарищей, четвертый путник сжимал в руках небольшой, странного вида арбалет с толстенным болтом на ложе, извергавшим огонь и гром.

Оторопевшие от необычного оружия, оглушенные разбойники потеряли вмиг почти половину отряда и тут же обратились в бегство. Автоматчик перевел огонь на командную группу противника.

Щиты оказались слабой защитой. Тяжелые пули шутя прошивали их.

Под свинцовым дождем полегли рослые телохранители, грудью закрывшие своего патрона от невиданной напасти.

Глава налетчиков, закутанный в длинный плащ, пытался скрыться в зарослях, но стрелок был беспощаден. Экономная, в три выстрела, очередь отбросила бездыханное тело в канаву.

Бой был закончен…

Рыцарь присел, утирая пот. Лангобард, у которого даже дыхание не сбилось, деловито прикончил нескольких раненых врагов и начал срезать их кошели. Сакс опустился на круп убитого коня, зажимая рану. Его пошатывало.

Автоматчик некоторое время еще держал под прицелом кусты, но врагов больше не появлялось. Подождав немного, он вернулся к телам спутников, выбывших из боя в самом начале. За ним молча наблюдал рыцарь.

Убедившись, что жизнь покинула всех троих, автоматчик глубоко вздохнул. Он поднял взгляд на командира отряда и отрицательно покачал головой.

Рыцарь выругался сквозь зубы, встал и двинулся в сторону канавы, на дне которой упокоился предводитель нападавших. Следом подтянулись остальные.

Наконец-то небо разродилась тем, что давно обещало. Будто кто-то наверху повернул ручку, и на землю вместо легкого моросящего дождика хлынули потоки, реки, океаны воды, смывая с лиц мертвецов грязь и кровь, разглаживая гримасы боли и отчаянья, унося с собой все то, что давало представление о последних мгновениях их жизни.

Рыцарь нагнулся над телом, перевернул его и, отбросив закрывавший лицо мертвеца капюшон, громко выругался. Все его сомнения исчезли.