Железо. Книга 1

Но эти красноречивые слова все равно не могли переубедить Ачуду – по его мнению, такая должность была уготована исключительно для неудачников. Вещания же жрецов лишь были попыткой не дать мусорщикам покончить с собой, улегшись на Прощающих Холмах. Ведь кто-то же должен был заставить их дух гордо воспрянуть, а плечи – взвалить на себя то, во что не пожелали вляпываться все остальные.

В самых неблагоприятных участках – в низинах, на крутых склонах или сильно продуваемых местах – встречались самые примитивные лачуги, а порой и вовсе одноместные шалаши, подходящие скорее для одомашненного зверя, чем человека.

Но каждый получал то, что заслуживает. Так утверждал Жигалан, и Ачуде хотелось в это верить.

Друзья приближались к Паучьей Погибели – просторной котловине, огороженной огненно-красной горной цепью, над которой обожали с визгом проноситься хищные птицы. Подростки здесь тренировались и готовились отдать свою жизнь долгу Смотрящего в Ночь. Но до тех пор, пока они еще не провели ни одной ночи на границе, их называли Презирающими День.

Босоногие и тощие мальчишки уже выстроились напротив Струглура, Кующего Дух. Ачуда его не любил. Презирающих День поочередно тренировали два ветерана Смотрящих в Ночь: один был ответственным за развитие духа и дисциплины, а второй за физическую подготовку, владение копьем, охотничьим луком и криком – подобием ножа, вырезанным из кости ноги человека – для ближнего боя. Второго наставника звали Уретойши, Поднимающий Ветер – он был моложе, улыбчивее, с соревновательным духом, и было не трудно догадаться, что Ачуда предпочтение отдавал именно его урокам, нежели нравоучениям Струглура.

Но, к немалому сожалению Ачуды, на тренировках больше времени уделяли, как ни странно, вовсе не боевой подготовке, а духовной. Струглур принуждал делать морально тяжелые вещи. Каждый мальчишка, который вступал в ряды Презирающих День, был обязан завести на свой выбор питомца и единолично ухаживать за ним, развивая в себе чувство ответственности, и не разлучаться с ним даже на тренировках.

По этой причине на ристалище в Паучьей Погибели был установлен многокамерный вольер, из которого доносился несмолкаемый шум и возня.

А потом совершенно случайно, в любое время, вне зависимости от заслуг или провинностей, к юнцам мог подойти Струглур, и происходил примерно следующий диалог:

– Это крапивник? Они же юркие… Как его поймал?

– Я нашел яйца в расщелине, учитель.

– А остальные зажарил?

– Никак нет, учитель. Оставил в гнезде.