Марлезонский балет

Жесткие рамки и ограничения привычной для меня жизни, так называемого стабильного благополучия, меня тяготят, они сковывают меня, как настоящие кандалы. Хочу рискованных ситуаций, действовать на грани жизни и смерти, испытывать острые ощущения, и всякое такое. Как в том кинофильме, про адреналин.

А иногда мне хочется быть просто бузотером, фрондером, нарушителем традиций, возмутителем спокойствия, своего рода социальным экспериментатором.

Он почему-то решил, что тут надо быть честным, почти как с самим собой.

Маркетолог Мона?ндри понимающе и сочувственно кивнула.

– Так Вы – любитель экстрима? – скривила губы приемщица.

– Скорее – мечтатель об экстриме, – сознался Боб.

– Надо понимать, что мы получаем от внешней среды совсем не то, что среда готова нам дать, но только и исключительно то, что мы сами готовы от нее взять, – несколько неожиданно приемщица проявила очевидную склонность к бесплодному мудрствованию.

– Вот-вот, мне и хочется именно взять, получше и побольше, – с готовностью подтвердил Боб, – И чтобы все было в сочетании с интересными приключениями, с привкусом опасности, как бы с перчиком.

Неторопливо перебирая лежащие перед ней бумаги, приемщица поинтересовалась ледяным тоном:

– А почему бы Вам не пойти на биржу, не поиграть? Уж там точно все бурлит, и скуки однозначно нет. Деятельность биржи основана на принципах непредсказуемости и неопределенности, ведь именно этого Вам и не хватает, не так ли?

– И еще на принципе неосведомленности, – смело добавил Боб, – Биржа дает надежду, но не дает гарантий.

Там побеждают лишь очень немногие профессионалы и проигрывает огромное количество профанов. Там все временно, биржа людей высасывает и выбрасывает. Такая перспектива меня не устраивает.

– Но в драйве биржевым игрокам не откажешь! – продолжала лениво подначивать приемщица.

– И потом, игра на бирже – это очень как бы узкая и однообразная деятельность, для меня это некомфортно.

Короче, я не игрок, Для меня неинтересно полагаться на волю случая, хочу рисковать, но чтобы результат зависел, прежде всего, от моих собственных усилий, – гордо отвечал Боб.

Когда она посмотрела на него в следующий раз, Боб вздрогнул от изумления: огромные серо-зеленые глаза на нежном лице сверкали, в них сквозили недюжинный ум и огромная жизненная сила.