Верхом на кочерге

Верхом на кочерге

Андрей Юрьевич Орлов

Нью-Йорк, 2005-й год. Российский журналист Денис Бригов получает информацию, способную втоптать в грязь весь политический бомонд Соединенных Штатов. Но бесценный носитель случайно попадает к его жене. Юлия Владимировна – в полном неведении. Она устала от Нью-Йорка, от измен мужа. Чаша терпения переполнена, женщина тайно покидает квартиру на Манхэттене, едет в аэропорт. Ей нужно домой, в Россию! За беглянкой устремляется свора спецслужб. Самолет совершает жесткую посадку на крошечном архипелаге в Атлантике, и с этого момента жизнь россиянки превращается в кошмар. Ее преследуют взбешенный муж, русские бандиты, ЦРУ, ФБР, АНБ, головорезы из Министерства обороны США. Объявляется ангел-спаситель, но от этого путешествие не становится приятнее. Герои отчаянно рвутся в Россию. Враждебный архипелаг сменяется марокканской пустыней, знойный Магриб – аэропортом Стамбула. Но самое страшное поджидает в России, где, по-хорошему, все должно закончиться…

Андрей Орлов

Верхом на кочерге

Мой блудливый кот нарисовался в ночь на второе сентября, когда отгремели бои, и на всем протяжении фронта ревности и отчаяния висела гробовая тишина. Я не спала. Он вошел, и я сразу стала думать, чем бы его огреть.

– Не спишь, – подметил Бригов, – И не боишься, что придет Бабай, заберет тебя в пещеру и не станет там с тобой церемониться.

Я бы с радостью отдалась Бабаю и отправилась с ним в пещеру. Таким, как я, там самое место.

– Молчишь, – с обидой констатировал Бригов, – Решила, что мужик погряз в блуде, спился? Думаешь, за три недели разлуки, носясь на розовом «Кадиллаке», он совсем забыл про родную жену?

Я думала лишь о том, чем его огреть. Смотрела на него, как в мутный колодец, и чувствовала возвращение великой депрессии.

Бригов действительно не был пьяным. И духами от него в первом приближении не пахло. Он смотрел на меня глазами добропорядочного мужа, вернувшегося из длительной командировки. Этот фокус я знала, но Бригов старался. Трехдневная щетина чего стоила! И костюм от Жанфранко Ферре – мятый, с оттянутыми карманами. И неземная усталость в глазах, помноженная на сизифов труд и три перехода через Альпы. Где его носило, интересно?

Я стояла перед ним в трусиках, в прозрачном дезабилье, норовя его одернуть хотя бы до пупка. А он шарил по мне своими масляными глазами. И чувство усталости превращалось во что-то другое – такое знакомое.