Нарывы пространства

 – Тогда – почему?

Денисыч хмуро глянул на беспомощного мужчину. Откровенничать не хочется, да и привычки такой нет, но вкратце ответить можно.

– А тебе не кажется, полковник, что мы с тобой всю жизнь какой-то ерундой занимались? Сегодня, единственный раз в жизни, что-то стоящее сделали – детей спасли.

– Скорее всего, это будущие террористы, – вновь скривился полковник. – Знаешь не хуже меня.

– Ну вот в будущем и повоюем, а пока – дети. Пока их спасение ещё как доброе дело засчитывается. Прощай, вражина, вряд ли уже увидимся.

И подмигнул залихватски, озорно.

– Правда, я добрый?

Капитан Михайлов вынырнул, неведомо откуда, затормозил рядом, схватил Денисыча за рукав.

– Ей богу пора, командир! – выдохнул отчаянно. – Ещё немного и нас самих тут повяжут. Группа уже уходит.

Иностранный полковник слабо махнул в сторону чахлых, тощих кустов на окраине селения.

– Уходите спокойно, мои люди вас преследовать не будут.

– Станут они тебя спрашивать! – отмахнулся Денисыч.– У них свои мундиры по орденам соскучились.

Однако, медлить больше не стал. И так разговорился чего-то, как курсантишка после первых стрельб. Уже на бегу Михайлов обречённо выдохнул.

– Всё, командир, нам хана. За такой прокол всей группой под трибунал загремим, к гадалке не ходи.

– Вернёмся, сразу подашь рапорт, напишешь, как было, – Денисыч пыль с языка, напополам с тягучей, горькой слюной, сплюнул. – Вали всё на меня, дружище! Ты-то действительно только приказы выполнял.

– Хорошо же ты обо мне думаешь, Денисыч! – возмущённо воскликнул тот, хватанул пыли опрометчиво открытым ртом, закашлялся.

А тут ещё ветерок лёгкий дунул, и накрыло обоих с головой рыжей, удушливой тучей. Вовсе не продохнуть, но зато и не разглядеть ничего за такой завесой. Можно спокойно в сторону дома шлёпать.

– Всё равно же кто-нибудь настучит, – пожал плечами командир. – И не один. Группа-то у нас немаленькая. Я теперь человек конченый, а тебе ещё служить и служить. У меня что-то желание пропало… Давно уже. А полковник этот по случаю подвернулся, повезло служаке.

Решительно махнул автомат за спину, брякнуло там железом по кости, охнул с досадой.

–Так что, делай, как говорю. Послужишь ещё.

* * *

Денисыч любил наблюдать, как рушатся дома.

Многоэтажные коробки никогда не падали навзничь так, словно их ударили; просто обессилено приседали, точно смертельно уставший человек, подогнув ноги. И рассыпались в бесформенную кучу щебня, тонувшую в густом облаке пыли.