Танцующие фаворитки

Под руководством родителей мальчик в свою очередь вырос в самого известного танцора уже другого времени, и только тогда Гаэтано признал свое отцовство. Среди бывших любовников Мари имела хождение такая шутка:

– Подсуетись я получасом раньше, и Огюст был бы моим сыном!

Кстати, сестра Гаэтано Вестриса, Тереза, прославившаяся своей красотой, была чрезвычайно распутна, что проявлялось даже на сцене – ее танец в балете «Армида» сочли скорее похотливым, нежели страстным. Зато она одна из первых поняла, какое преимущество имеют облегченные башмачки Камарго.

Каждое утро служанка плотно обшивала атласную туфельку на ноге своей хозяйки, подчеркивая ее изящную форму, а вечером разрезала на клочки – иначе снять ее было невозможно.

Тут необходимо сделать отступление по поводу весьма своеобразного положения танцовщиц Парижской оперы. До 1775 года действовало возведенное в закон правило, что танцовщица, зачисленная в труппу театра, выходила из-под ответственности родителей, полиции или мужа. Это своеобразное крепостное право позволяло аристократам безбоязненно умыкать приглянувшихся им девиц.

Если родители жаловались дирекции театра, им отвечали, что полиция не в состоянии ничего сделать, поскольку их дочери являются собственностью Оперы. Девицы же пускались во все тяжкие, чтобы подцепить любовника повыгоднее: они обзаводились так называемой «маменькой», выполнявшей роль сводницы и знакомившей ее с новыми поклонниками. Уже знаменитую Камарго в возрасте 18 лет похитил граф де Мелен, ее родители неоднократно обращались в полицию, но там только разводили руками – танцовщица всецело принадлежала Парижской опере.

Однако вернемся к дальнейшей судьбе Мари Аллар. В какое-то время ее контракт временно приостановили, ибо, по мнению дирекции, «она имеет прискорбное обыкновение рожать по два младенца в каждые полтора года, отчего постоянно пребывает в состоянии, пагубном для произведения нужного сценического воздействия». Мари все более и более полнела, количество поклонников уменьшалось, и в 1781 году ее уволили.

Промотавшая кучу денег Мари в старости с трудом перебивалась на ничтожную пенсию плюс ренту, оставленную ей принцем де Конти.

Принц Луи-Франсуа де Конти (1717–1776) был во многих отношениях человеком примечательным. Он сделал блестящую военную карьеру в войнах за польское и австрийское наследство, был предложен кандидатом на польский трон и вообще играл видную роль при дворе Людовика XV, пока не попал в опалу у маркизы де Помпадур.