Проект «Голубой Марбл»

А для Сата слова Лилис прозвучали как приговор, как клеймо на него самого и на все то, что он сделает в будущем. Его уязвлённое самолюбие сильно заныло. «Ты всегда будешь вторым!» У него появилось острое желание взять реванш, продемонстрировать свою силу и превосходство и доказать Лилис, что он во всем лучше, чем этот выскочка в белых одеждах.

3

Бари вошел в резиденцию Великого Шерифа. Внутри было минимум архитектурных деталей, но максимум богатого оформления – облицовка стен, полы были изготовлены из разных видов мрамора.

Все своды, а также верхнюю часть стен покрыты роскошными цветными мозаиками из ценных стеклянных кубиков смальты.

Он шел по коридору, на стенках которого висели картины с изображением планет и галактик Вселенной. Его лицо светилось радостью. Всегда бледные щёки тронул тёплый румянец, отражая его внутреннее горячее нетерпение.

Лилис произвела на него не только приятное внешнее впечатление, ее прямота, открытость и добродушие вызывали у него уважение. Но то, что поразило его больше всего, это возникшее у него легкое возбуждение, которое он начал испытывать, едва коснувшись ее теплой, приятной на ощупь руки.

И это было не просто нахлынувшее сексуальное желание, это было возбуждение любопытства, проснувшийся неподдельный интерес к этой огненноволосой девушке. Им охватил охотничий азарт познать ее.

Великий Шериф встретил его радушно, улыбаясь своими белыми зубами, кажущимися практически алебастровыми на фоне шоколадной кожи. Он заключил Бари в богатырские объятия, в которых тот чуть ли не утонул.

Великий Шериф был лимурийцем-полукровкой и почти на две головы выше чем его гость. С нескрываемым восторгом он смотрел на Бари своими широко расставленными глазами на плоском лице.

– Это, конечно, храбро и дерзко. Но, если честно, ужасно безрассудно. Зачем тебе понадобилось участвовать в этих соревнованиях, Бари? Ты же не простой На-Род[15 - Население-творение Рода, созданное им для обслуживания Избранных.].

Бари стоял перед Великим Шерифом с гордо поднятой головой и выпятив грудь.

Улыбаясь открытой улыбкой и поигрывая большим пальцем с перстнем, надетым на мизинец, он, как бы извиняясь, улыбнулся:

– Я хотел показать всем, что мы равны.

– А если бы вместо того бедолаги, что пытался тебя подрезать, погиб ты? Если бы у него получилось, – продолжал Шериф, – то это твое мертвое тело тащили бы к финишу лошади.

– Я бессмертный, – вздохнув, но уверенным голосов парировал победитель.