Разящий клинок

– Ага…

Познакомиться! Наконец вышел из оцепенения Дэн. Немедленно познакомиться… вот прямо сейчас. Нет! Сейчас, пожалуй, слишком уж будет фривольно. Куда лучше встретить девушек на дороге. Как бы невзначай. Верно, у них и лошадь, коляска где-то недалеко… не пешком ведь пришли… там более эта… барышня…

Стараясь не шуметь, Денис натянул доломан и, набросив на плечо ментик, поднялся к лошади. Погладив коня по гриве, отвязал, взял под уздцы… Тотчас послышалось ржание и на дороге показалась легкая одноколка с сидящими в ней девушками.

– Bonjour, beautеs! Quelle joie de vous voir. Permettez moi de me prеsenter – le lieutenant-colonel Davydov, Denis, – дождавшись коляски, гусар подкрутил усы и отвесил изящный полупоклон.

– Ай! – вдруг воскликнула крепенькая. – Француз! Француз! Скорее, барышня, едем!

– А ну-ка. Фекла, не ори! – юная красавица враз перехватила вожжи. – Никакой это не француз. Подполковник Давыдов… Oh! Est-ce que, vous – m?me monsieur Davydov? Le po?te! (Ой! Неужели вы – тот самый господин Давыдов? Поэт!)

– Да, тот самый, – Денис скромно потупил глаза, в который раз уже в жизни своей полагая, что слава – не такая уж и плохая вещь.

– Ах, боже мой! – округлились синие глазки. – Ну, надо же, какая встреча. А я – Софья. Софья Половцева, дочь местного помещика, Порфирия Кузьмича Половцева. Ах, мой папа уже записался в ополченцы. Как и Арсений, мой сводный брат. Знаете, что? А заезжайте к нам в гости… ну… гм…

Красавица задумчиво наморщила носик:

– Ну, хотя бы завтра.

Денис, конечно, заехал бы, но…

– Увы, мадемуазель – служба.

И впрямь, завтра ахтырцам уже надлежало быть близ Москвы.

– Служба… Понимаю… Только от вашей службы толку!

Софья вдруг недобро прищурилась, пушистые ресницы ее затрепетали, щеки окрасил нежный румянец:

– Все отступаете… А кто нас защищать будет? Похоже, что никто. Самим придется. Comme les espagnols «герильяс».

– Мы все же вернемся, – виновато – за всю армию – развел руками гусар.

Засим и распрощались, без особенного политесу. И все же не только синие Сонечкины глаза запали в душу Давыдову после этой беседы. Не только глаза… но и «герильяс»…

Благодаря протекции Багратиона, с этой своей (впрочем, не только своей) идеей Денис в самом скором времени предстал и пред очами главнокомандующего… вернее – перед единственным его оком.