Нинка, беги. Психологические мемуары

Когда оказался в квартире, то мама встала между ним и тётей Верой, а он повалил маму на стол и начал душить. Дядя Витя – один из самых отвратительных людей, которых я знала в жизни. Я до сих пор удивляюсь, как так можно любить себя и презирать окружающих, как это делал всю жизнь он. Для меня такой эгоизм и жестокость по отношению к другим – за гранью не только разумного, но и вообще нормального. Но самое удивительное, что, несмотря на все гадости, которые он делал моим родителям на протяжении всей жизни, они уже даже после смерти моей тёти продолжают поддерживать с ним общение и принимают в гости.

Конечно, они его не любят, но отказать в общении не могут. Я всю жизнь думаю над этим: зачем люди терпят общение с теми, кто неприятен?

Мальчишки однажды даже устроили побег из дома, когда случайно уронили и разбили радиоприёмник. Их нашли на вокзале в другом городе. Бить он их не бил, но унижал и давил морально, он раздражался от одного только их присутствия, его бесил сам факт их существования.

Свою родную дочь обожает, души в ней не чает, особенно когда она была ещё маленькая.

Несколько лет назад тётя Вера умерла от рака. Мама рассказывала, что уже в больнице, когда она понимала, что умирает, она сказала маме: «Какая я была дура! Я променяла детей на мужика. Всю жизнь его боялась. И уйти от него боялась. И сама не жила, и мальчишкам жизни сгубила». Максим спился и умер ещё до смерти матери, Серёга сгинул без следа. Известно только, что пьёт, бомжует, периодически попадает за решётку.

А у младшей, совместной дочери, всё хорошо – семья, папа, работа, дети, путешествия, инстаграм…

Весь ужас жизни с отчимом для меня запомнился одним из случаев. Пришла я в гости к братьям, сидим общаемся, хохочем. Вдруг врывается дядя Витя, едва не пинком выбивая дверь, и орёт диким голосом:

– Кто съел восьмую морковку?

Мальчишки (лет им было по тринадцать-четырнадцать) втянули головы в плечи, зажались и смотрят на него большими глазами.

Так как мы только что хохотали и настрой у меня был юморной, масштабов семейной тирании я и представить не могла, то мне ситуация показалась забавной.

– Вы что, их нумеруете? – спросила я

Дядя Витя вытаращил на меня озверевшие глаза, мальчишки ещё больше вжали головы в плечи, а я смотрела ему в глаза и ждала ответа, улыбаясь. Прямо так и представляла морковки в цветных майках, на которых написаны порядковые номера. Смешно же.