Пионер в СССР

Смысл лезть в голову четырнадцатилетней девчонке? Что она может полезного? Да и зачем? Только если цель – какой-то конкретный объект. Например, я…

И потом…чертовы пятна не дают покоя. Откуда они у Фокиной? Лента еще эта дебильная…

Короче, если допустить самый плохой вариант развития событий, Фокина сейчас не Фокина. Она – такой же сосуд, как и Ванечкин. Но! Сука, кто? Кто смог? Это однозначно гость из будущего. Я, конечно, считаю себя самым талантливым и одаренным…Считал самым талантливым и одарённым…Сейчас ни таланта, ни одаренности.

Но нельзя однозначно отметать версию, будто кто-то повторил мой путь.

Я перед тем, как перенестись из будущего сюда, находился в своей камере. И книга, естественно, была со мной. В ней – подробное описание механизмов работы способностей людей, которые стали псиониками. Умник, являющийся автором сего опуса в мельчайших деталях разжевал каждый нюанс. В том числе, тот, о котором мало кому известно. Сознание псионика вполне самостоятельно.

Оно не привязано к сосуду. Если знающий человек прочтет книжонку, он ровно точно так же повторит эксперимент. А что, если…

Я остановился, поражённый мыслью, которая внезапно возникла в моей голове. Что, если неизвестного псионика занесло в это дебильное время, как и меня. Случайно. Начальник тюрьмы, естественно, не оставил бы мой побег без какой-либо реакции. Для него это тоже – удар под дых. Ничего себе. Упустил столь важного заключенного.

Черт…мне нужна Фокина. Срочно.

Одна, без свидетелей. Нам нужно поговорить с ней с глазу на глаз. И лучший способ – пригласит ее на свидание…Да! Точно! А поможет мне в этом Селедка. Которая, на секундочку, вроде моя должница.

– Петя, давай быстрее! – Пацаны остановились и теперь ждали меня.

Родион Васильевич испарился, пока я осмыслял свои догадки. Пошел, видимо, лечиться и готовиться к своей роли деда Мороза. Хотя, я с трудом представлял, как это будет выглядеть. В детской книжке с картинками видел данного персонажа.

Крепкого вида старик с румяными щеками, красным носом и длинной белой бородой. От него у Родиона Васильевича если что и было, то только красный нос. И то, совсем по другой причине.

Мы подошли к корпусу. На улице было пусто и тихо.

– Успели. – Мишин бросил макушку елки на землю. Ряскин тут же отпустил свою половину. – Они ещё в корпусе комнату украшают. Так…Петя, нужно ведро.

Толстяк оглянулся по сторонам. Я тоже оглянулся.