Пионер в СССР

Очень. Никто, кроме Вас, сами знаете. Вы в прошлом году здорово нас выручили. Помогите опять. – Выдал сходу Ряскин. – Новый год у нас. А деда Мороза нет.

– Конечно, нет. Дед Мороз уехал. В Ялту. Отдыхать после новогодних праздников. Это я тут с вами только торчу. – Сказал электрик.

Я озадачился. Это что? Чувство юмора или «белочка»?

Выглядел, кстати, дядя Родя, мягко говоря, немного помятым. Колориту добавлял его наряд. Майка и штаны с оттянутыми коленками. Майка имела странную расцветку. Белая, в синюю полоску.

На животе – рыжеватое пятно.

– А что за дурь у вас, товарищи пионеры? В июне месяце новый год праздновать? – Электрик прищурил один глаз, рассматривая своих гостей, то есть нас.

– Да задание такое. Игра на укрепление взаимовыручки, поддержки и заодно для развития фантазии. – Пояснил Ряскин. – Мы, если что, не сами. Нам вожатые и воспитатель организовали.

– Насчёт фантазии это точно. – Дядя Родя засунул руку под майку и с ужасно противным звуком почесал пузо. – Это надо сильно богатую фантазию иметь.

Точно говорю. Чтоб в июне Новый год встречать. Ну, тогда только Деду Морозу полагаются суточные и сверхурочные за незапланированный праздник.

Мы, честно говоря, удивились. Причины для удивления, правда, у нас были разные. Ряскин и Толстяк тому факту, что Дед Мороз хочет оплату. А я – уверенности электрика, будто три пионера реально найдут ему выпить. Потому что «суточные» для дяди Роди, судя по его состоянию, это возможность опохмелиться.

– Ладно, ребятня. – Родион Васидтевич громко заржал.

 – Будет вам Дед Мороз. Только нам ведь тогда елка нужна.

Электрик подмигнул одним глазом, который смотрел почему-то вбок, и тут же исчез за дверью. Через минуту снова появился. С топором в руках.

Я машинально сделал шаг вперед. И только потом сообразил, что на автомате попытался закрыть собой Васю с Антоном от возможной опасности. Это еще что за номера? Остатки личности Ванечкина? Не похоже. Он – трус. Но сам я никогда в жизни ни о ком не думал. А тут вдруг такой неожиданный финт.

– Иду ёлку рубить. – Сообщил Родион Васильевич с таким видом, будто должен нам отчитаться. Затем вышел на улицу, прикрыл дверь и направился в сторону леса.

– А так можно было? – Я удивленно посмотрел на Ряскина и Мишина.

Просто в моем времени народ окончательно тюкнулся на защите природы. В принципе, логично. Сначала сами ее угандошили, а потом сами решили защищать. От себя же. Срубить дерево – это лет десять на рудниках впаривать. Без права амнистии.