Черно-белый сад

«Вот здесь хорошо бы подправить, а то как-то я не очень выгляжу…» Скрещивать ежей с ужами, то есть свое видение с пожеланиями заказчика, трудно, порой даже больно, но приходится переступать через себя. Хозяин – барин. Гораздо лучше писать пейзажи. «Мне бы хотелось поле, речку и чтобы вдали на холме березовая роща…» – вот это совсем другое дело. Никто не станет считать березки и просить сделать вот эту поуже, а вот ту пошире. Хуже портретов могут быть только абстракции. От заказов типа «мне бы что-то абстрактное» Катерина отказывалась сразу и наотрез, потому что «попасть в колер» с такими заказами невозможно.

На собственном горьком опыте убедилась.

– …Мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере…

Стены кабинета следователя были выкрашены в светло-зеленый, вердепомовый цвет, цвет незрелых яблок. Названия оттенков зеленого цвета нравились Катерине больше прочих. Невероятное поэтическое разнообразие – бильярдного сукна, вердигри, гусиного помета (правда, чаще говорят мердуа – так гламурнее), драконья зелень, мурава, селадон… Холодные цвета расширяют пространство и создают ощущение прохлады, но сейчас Катерине казалось, что она сидит в тесной-претесной и очень душной каморке.

Это нервное. Она с детства задыхалась от волнения. К каким только врачам мама ее не водила, пока один дедушка, очень похожий на Айболита, не установил причину. А то ведь чуть в астматички не записали. Тогда бы она осталась без профессии, без своей единственной любимой, единственной из всех возможных, профессии. Астматикам не рекомендуется иметь дело с красками и лаками. Спасибо тебе, добрый доктор Айболит! И тут же в голове юркой мышкой мелькнула мысль о том, что если бы она не стала художницей, то не сидела бы сейчас перед следователем и не слышала бы этих ужасных слов. Слов, камнями падающих на голову.

– …наказывается лишением свободы на срок до десяти лет…

– До десяти? – нервно сглотнув, переспросила Катерина.

– До десяти, – повторил следователь.

Десять лет! Десять лет будут вычеркнуты из жизни! Ей только что, в июле, исполнилось тридцать! В свой юбилейный день рождения она подвела итоги и была вынуждена признать их неудовлетворительными. Другие к этому возрасту уже успели многого добиться. Маша Пономарская выставляется в Гамбурге, Копенгагене и еще много где. Картины ее идут нарасхват, заказов выше крыши, раз в месяц где-нибудь всплывает интервью с Машей. У Маши яркая насыщенная жизнь.