Пленэрус

Штатский прошел обратно в квартиру, оценивающе взглянув на Павла, достал из дипломата бланк.

– Что ж… Распишемся здесь и здесь.

– Но я, в общем…

– Про визит президента в Исетьевск слышали?

– Президента?

– К нам едет президент, – терпеливо пояснил штатский. – С краткосрочным визитом.

– Хорошо, что не ревизор.

Писательского юмора штатский не оценил. Даже губы на мраморном лице не дрогнули.

– Мы обязаны обеспечить безопасность визита, – все на той же вежливо-терпеливой ноте продолжил он.

 – Сами понимаете, это значит держать под контролем пути-выезды, крыши, чердаки и прочие дела. На вашем балконе пока поживут эти двое.

– Как поживут? – опешил Павел.

– Не волнуйтесь, вас это никоим образом не коснется. Живите, как жили. Их можете вовсе не замечать. Балкон – это их территория, все прочее – ваше. Заходить в квартиру они не будут.

Павел покосился на ребят в черном.

– А как же это… Попить-покушать, ну, и разное то-сё?

– Про то и сё не беспокойтесь.

Они ни в чем не нуждаются. А вам необходимо расписаться. Здесь и здесь. Что ознакомлены с условиями, что не возражаете, что обязуетесь хранить и не разглашать.

Павел машинально расписался, где указал ухоженный перст штатского.

– Спасибо за помощь, – штатский уложил бланк в файлик, ловко спрятал в дипломат.

– Извините, а когда все это закончится?

– Время в договоре прописано. От полутора суток до недели. Но недели нам, конечно, не понадобится.

Скорее всего, хватит двух-трех дней.

Павел кивнул.

– Вот и все, – штатский протянул руку, пожал не то чтобы крепко, но наработано и как-то казенно. – Балконом в эти дни рекомендуем не пользоваться. Поэтому если надо забрать какие-то вещи, сделайте это сейчас. Ну, а я к вам больше не приду, не обессудьте. Так что всего доброго.

Быстро и бесшумно российский Джеймс Бонд вышел в прихожую, щелкнул входной дверью, а Павел запоздало подумал, что надо было поглядеть на его обувь и поискать потом аналогичную.

Чтобы передвигаться с той же бесшумной грацией. Ему-то по жизни с обувью вечно не везло: если попадалась удобная, отчего-то быстро разваливалась, а неудобная наращивала такие мозоли, что Павел раздаривал ее уличным бомжам.

Рассеянно он вышел на свой и уже вроде как не совсем свой балкон, оглядел застекленное пространство. Ничего жизненно важного здесь вроде не оставалось.