Княжич

Так как он на охране, купаться, пока его смена не закончится, нельзя. А хочется. Жара стояла за тридцать. Печёт нещадно, не позавидовал я ему, ходившему по лагерю в разгрузке и с тяжеленным пулемётом в руках. По-видимому, снова провинился перед отцом.

Развесив мокрую одежду на верёвке, я ушел в палатку, в тенёк, почитать и подумать.

Первые дни в Сибири выдались не из лёгких. Дел не разгрести. Мох растёт плохо. Каторжники отлынивают, как могут, не понимая, что их хорошая работа – это залог будущего благополучия.

Денег нет. Эх-х-х…

В придачу ко всему было ещё несколько попыток побега и нападения. Неудачных – расстрелял Сергеич зачинщиков перед строем заключённых.

Я впервые увидел смерть так близко. Пробрало до печёнок.

Хорошо хоть они, каторжники, были из тех, кого даже семья боится, не пожелали родные отправляться за ними в Сибирь.

Дз-з-з-з – зажужжал у меня в кармане спутниковый телефон.

Посмотрев на экран, я взял трубку.

– Алло? Дядька Иван? – Вслушивался я в шипение.

– А кто же ещё, Семён? – удивился он.

 – Я это, я.

– Рад вас слышать, – был я и вправду рад.

– Ну как там у тебя? Рассказывай, – потребовал он.

Ну, я и рассказал, умолчав о многом. Он и так сильно мне помог. Подозреваю, и отряд «мангустов» нанят не на деньги, которые мне якобы выделили от щедрот, а на его личные сбережения.

– Справляешься, выходит? – с сомнением в голосе спросил он. – Помощь, может, какая нужна? Ты только скажи, – ждал он ответ. – Нужна?

Пришлось придушить свою жабу.

– Не, не, дядь Иван.

Всё в порядке. Как урожай осенью соберу, всё наладится. Начну строительство. Поставлю бараки, склады. Расширю угодья, – размечтался я, забалтывая его.

– Добро, – пожелал он с улыбкой в голосе. – Ты уж не забывай. Звони, – замолчал дядя, словно желая сказать что-то ещё, тяжело выдохнул и повесил трубку, оставив меня в недоумении.

* * *

– Повздыхай ещё мне! – грозно посмотрел на сына дед, закурив трубку и прищурившись. – Чуть всё дело не испоганил!

– Да какое к чёрту дело?! – упал в кресло рядом со столом Иван, растёкшись там как амёба.

 – Стоило ему сказать… – не обращаясь ни к кому конкретно, тихо шепнул наследник.

– Мы не можем защищать парня всю его сознательную жизнь. Он должен научиться постоять за себя сам. Сам! Понимаешь?

– Ему всего тринадцать! – вспылил Иван.

– Уже тринадцать! – выделил слово уже дед. – Да и наёмников ты нашёл неплохих. Обучат мальчонку, меценат ты наш, – скривился князь, не одобряющий таких трат.