Привет

Так вот, это нелепое чудо нетрезвой архитектурной мысли, под названием барак, являлось временным жильем для людей, приехавших из разных мест, строить наше светлое коммунистическое будущее в виде, отдельно взятого судостроительного завода, с последующей работой на нем. И, как говорится, ничего нет более постоянного, чем временное.

В него вернулся с войны мой дед фронтовик, в нем познакомились, жившие по соседству, мои папа с мамой, из него ушел в армию на долгие четыре года мой отец, в него после загса пришли мои родители, и, наконец, именно, в него меня принесли из роддома.

Но, несомненно, главная ценность этого строения заключалась, конечно, не в удобстве или качестве жилья, скорее наоборот, а в том, что оно объединяло много разных, но, в общем- то, хороших людей, значительной частью которых были мы, дети: пацаны- погодки, друзья- приятели, бандиты- безобразники. И ни одной девчонки!

Наша жизнь дворовой команды была всегда разнообразной и интересной. Причем, взрослые никогда не вмешивались в наши дела.

Лишь иногда, когда кто- ни будь из пап, от безделья и с целью повеселиться, пытался увлечь нас какой-то идеей, или что-то организовать: то воздушных змеев, то каких-то казаков разбойников с футбольным турниром, а то, как сейчас бы сказали, историческую реконструкцию, например, по мотивам жалостной песни про героя гражданской войны, умирающего Щёрса.

Слова песни были следующие: «Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве…»

Все понятно, ведь воображение работает, штук пятнадцать сопливых «Щёрсов», перевязанных бинтами и измазанных с ног до головы коровьей кровью (благо мясокомбинат рядом), строились в колонну и шагали по улице между домами, горланя песню.

Бедные прохожие шарахались в испуге, думая, что произошло что-то непоправимое, а у оставшихся в живых и спасенных детей просто шок. В то время, как наши папаши, удобно расположившись на веранде, и наблюдая за устроенным ими же представлением, от души веселились.

Так что креатива хватало.

Во всем и всем.

Хотя мы и были одной бандой, но затеи у нас все равно были разные. Ведь разница в возрасте два года имела порой непреодолимый барьер. И что им, шести леткам, делать с нами, которым четыре от роду…

Что мы могли, ну стырить с Олегом у деда папиросы, найти где- то спички, залезть в высокие заросли лопуха у общественного туалета и устроить дымо пускание, пока кто- ни будь не шуганет нас.

Иначе само утверждались взрослые шести летки.