Харьков в годы Великой Отечественной войны. Город и война

Постепенно все, что составляет человеческий организм, перестроилось на волну: «хочу есть», «как и где достать поесть», «не умереть с голоду». В городе самым «романтическим» стало слово «грабиловка». Что это такое? Если бомба попадала в склад с продуктами, люди, вооружившись мешками и ведрами, толпой, толкая и обгоняя друг друга, бежали «грабить». Многие не возвращались. Немцы расстреливали тех, кто замешкался и не успел скрыться. Люди хватали все подряд, что близко лежало, не нюхая, не читая надписи на ящиках. Лишь бы вырвать добычу и поскорее унести ноги […]. Процветали грубые и крепкие. Они приняли железную логику – или ты, или тебя… Эти люди будто вынырнули из-под земли. Одни работали у немцев. Другие – открывали лавочки, кафе. А самые страшные стали полицаями. Их боялись больше, чем немцев. Если полицай кого-то невзлюбит… Все! Полицаю достаточно намекнуть немцу, что ты связан с партизанами… И тогда – конец! Люди боялись друг друга. Разговаривали шепотом, с оглядкой»[6 - Гурченко Л. Мое взрослое детство. – М., 1982. – С. 29, 42.].

Выдающийся антрополог и анатом, доктор медицинских наук, профессор Л. П. Николаев[7 - Николаев Лев Петрович (1898 – 1954) – антрополог и анатом, доктор медицинских наук (1935), профессор (1935). Окончил естественное отделение Парижского университета (1916) и Харьковский медицинский институт (1920). В 1924–1936 гг. – заведующий кафедрой анатомии Харьковского университета, с 1929 заведующий отделом биомеханики Украинского НИИ ортопедии и травматологии в Харькове. Специалист области биомеханики и протезирования. Разрабатывал научную стандартизацию одежды и обуви. Изобрёл несколько антропометрических приборов.] 12 января 1943 года записал в своем дневнике:

«Вчерашний день останется памятным для моей семьи. Мне, по-видимому, удалось спасти семью от голодной смерти, по крайней мере, до лета. Я познакомился с двумя мелкими немецкими чиновниками, работающими в учреждении по снабжению продовольствием немецкой армии. Они выписывают ордера на продовольствие и, в частности, на муку. Как и многие другие немцы, оба чиновника – воры и взяточники. Я принес им имеющиеся у меня золотые вещи – кольца и брошки жены. У них глаза разгорелись. За три золотые вещицы они мне выписали 150 кг муки, т. е. почти десять пудов. Сегодня я ходил получать эту муку на мельнице. Выдали. Эта мука оказалась дважды краденной: сперва немцы украли ее у украинских крестьян, а затем эти чиновники украли ее у собственного продовольственного учреждения.