Вяземская Голгофа

Вяземская Голгофа

Татьяна Олеговна Беспалова

Тимофей Ильин – лётчик, коммунист, орденоносец, герой испанской и Финской кампаний, любимец женщин. Он верит только в собственную отвагу, ничего не боится и не заморачивается воспоминаниями о прошлом. Судьба хранила Ильина до тех пор, пока однажды поздней осенью 1941 года он не сел за штурвал трофейного истребителя со свастикой на крыльях и не совершил вынужденную посадку под Вязьмой на территории, захваченной немцами. Казалось, там, в замерзающих лесах ржевско-вяземского выступа, капитан Ильин прошёл все круги ада: был заключённым страшного лагеря военнопленных, совершил побег, вмерзал в болотный лёд, чудом спасся и оказался в госпитале, где усталый доктор ампутировал ему обе ноги.

Тимофея подлечили и, испугавшись его рассказов о пережитом в болотах под Вязьмой, отправили в Горький, подальше от греха и чутких, заинтересованных ушей. Но судьба уготовила ему новые испытания. В 1953 году пропивший боевые ордена лётчик Ильин попадает в интернат для ветеранов войны, расположенный на острове Валаам. Только неуёмная сила духа и вновь обретённая вера помогают ему выстоять и найти своё счастье даже среди отверженных изгнанников…

Татьяна Олеговна Беспалова

Вяземская Голгофа

Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.

Мы все уже на берегу морском,

И я из тех, кто выбирает сети,

Когда идет бессмертье косяком.

    Арсений Тарковский

© Беспалова Т.О., 2016

© ООО «Издательство «Вече», 2017

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2017

Сайт издательства www.

veche.ru

Пролог

Тимофей не спеша досчитал до пяти. Заложив плавно левый вираж, оглядел результаты трудов «девятки». Изумрудный, испещренный белыми пятнами заснеженных полян массив острова украсился шапками серых грибов.

– Один, два, три, четыре, пять… – внятно произнес Генка. Он тявкал, как собачонка, стараясь голосом превозмочь слитный гул двигателей.

– Грузди, – проговорил Тимофей.

 – Все мимо цели.

Тимофей глянул на Генку. Тот вертел ушастой кожаной головой. В летных очках и застегнутой наглухо летной куртке он походил на китайского мишку из Московского зоопарка. Только морда у «мишки» бритая до синевы да рот не закрывается, бормочет без умолку. Тимофей умел угадывать по губам неглубокий смысл Генкиных бормотаний. Но сейчас не до того. Небесная черепаха – четырехмоторный ТБ-3 – кружил в небе над Ладогой.