В Портофино, и там…

В Портофино, и там…

Андрей Георгиевич Виноградов

Жизнь – как море, а иногда – как океан. «В Портофино, и там…» – авантюрный роман и о море, и о его пастве, которая вольны выбирать – отправиться в плаванием или отсидеться на берегу.

Герой книги – тонкий наблюдатель, романтик, мечтатель, трогательно рассматривающий пространство жизни вокруг, словно полотно талантливого художника. Сам он почти не вмешивается в течение жизни, но преобразует его движением своей мысли.

Эта книга увлекательно и изящно, с удивительным юмором и иронией описывает приключения совершенно разных людей и забавных, сумасшедших животных, среди которых выделяется жизнь-интрига кота Отто, авантюрного и неунывающего вислоухого «скоттиша».

Книга «В Портофино, и там…» сама по себе – невероятное приключение, глоток ледяного шампанского летом и согревающего красного вина зимой. Она никого не оставит равнодушным, а для любителей кошек превратится буквально в наркотик.

Андрей Виноградов

В Портофино, и там…

В конечном итоге вся эта история вышла сплошной выдумкой, кроме, пожалуй, одного, от силы двух моментов.

По правде сказать, уже и сам не помню – каких именно. Однако, Господь свидетель, пока выдумывал, казалось, что выдумываю чистую правду.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ШАЛОСТИ ВООБРАЖЕНИЯ

Есть ли хоть что-то в этой жизни, чего не могу я себе представить ни при каких обстоятельствах? Как ни быть?! Разумеется есть! К примеру, президент только что обратился к народу по поводу начала войны или роста налогов – без разницы, лишь бы повесомее новость, – а теперь, переодетый в домашнее, он держит носки на вытянутой руке, морщится, принюхиваясь издалека, решает, стоит ли надевать их завтра, во второй раз.

Совершенно, кстати говоря, любой президент, безразлично какой страны. Никаких намеков. Так вот: событие представить могу, а запах – нет. Масштаба личности не достает.

С таким ярко выраженным дефектом воображения и робкой самооценкой я неведомо как дотянул до очередного в своей жизни «пятьдесятневажнокакого» лета и отправился в одиночное плавание по Средиземному морю в надежде, что мои ничтожные по сути своей недостатки и на этот раз не помешают извлечь из заведомой авантюры львиную долю предвкушаемых удовольствий.

Напланировал их я, надо сказать, не густо, меньше, чем заслужил, тем не менее и от этих сдержанных, скоромных фантазий мое природное благоразумие с завидной готовностью впадало в тоску и отчаяние. Общий тонус, однако, от этого не страдал, что важно.