Случай в Москве

«А я среди них один, – мелькнула мысль. И еще одна: – А спишут на французов».

Когда проваливаешься в страшный сон, важно хвататься за простые правила, прописные истины. Если повезет, вылезешь. Несколько таких простых правил Мурин на войне уже выучил. Например, то, что лицо у людей – на удивление твердое. Глупо бить по нему кулаком.

Мурин откинул голову и со всей силы врезал лбом Долохову в нос.

Услышал приятный мягкий хруст. «Рыло, может, сломал». Успел ощутить по этому поводу удовлетворение. А в следующий миг на него уже, конечно, кинулись, облапили, скрутили.

И как бы выставили перед вожаком, предлагая тому решить участь незваного гостя. Мурин тяжело дышал. Вырваться нечего было и думать. Азамат тихонько заржал, топоча, мотая головой.

– Ишь, – Долохов потрогал нос тыльной стороной руки, которой держал пистолет. Опустил ее, уставился на Мурина.

Кровь струилась из его носа, стекала в рот, капала с подбородка. Долохов держался с восхитительным равнодушием. Мурин не мог не отдать ему должное.

Легенды о долоховском самообладании уже не казались преувеличенными.

Долохов стряхнул с пальцев кровь, сделал мимолетное движение в воздухе. Хватка вокруг Мурина тотчас разжалась. От него отступили, но недалеко. Тянули шеи, наблюдая за словесной дуэлью. Потеха!

– Куда ж тогда прикажешь девать эту сволочь? – спросил Долохов, как будто спрашивал в гостях, куда можно положить шляпу.

Мурин все не мог отвести глаз от его перепачканных кровью зубов.

– Пленных надобно доставлять… – Но куда доставляют пленных и что с ними делают потом, Мурин и сам не знал.

В штаб?

– …в указанное для этого место, – нашелся.

– Да у нас и кормить этих дармоедов нечем, – задумчиво заметил Долохов. Почесал лоб дулом пистолета. – Сами жрем что попало, да и то не каждый день. Людей лишних, чтобы нянчиться с ними, у нас нет. А таскать их с собой мы тоже не можем. Так нас быстро обнаружат.

– Зачем тогда в плен брали?

– В самом деле, – согласился Долохов легко. Так же легко, как только что убивал безоружных.

 – Не отпускать же их теперь.

Мурин понял, что имеет дело с законченным безумцем. Кровь капала и капала с его подбородка. Долохов, не глядя, промокнул рукавом.

– Что ж теперь с вами делать, а? – обернулся на пленных. Вернее, на пленного, потому что остальным уже все было равно: редкие осенние мухи собрались вокруг их быстро подсыхающей крови.

Стоял лишь один. Хотя говорили по-русски, он понял, что речь зашла о нем.