И плеск чужой воды… Русские поэты и писатели вне России. Книга вторая. Уехавшие, оставшиеся и вернувшиеся

И плеск чужой воды… Русские поэты и писатели вне России. Книга вторая. Уехавшие, оставшиеся и вернувшиеся

Юрий Николаевич Безелянский

Русские поэты и писатели вне России #2

Продолжение книги «Отечество. Дым. Эмиграция» о судьбе русских поэтов и писателей после революции 1917 года. О тех, кто уехал, кто вернулся и кто остался, став советским литератором. Удивительные судьбы Бориса Савинкова, Василия Шульгина, Ахматовой, Мандельштама, Пастернака, Алексея Толстого, князя Святополка-Мирского и многих-многих других.

Почти детективные и трагические страницы. Депортации, побеги, аресты, ссылки, ГУЛАГ, жесткая критика и Сталинские премии…

Книга носит универсальный характер: это и библиографический справочник, и жизнеописание, и комментарии к судьбе. При подготовке использовались документы, материалы из прессы, мемуары, письма, стихи, воспоминания. И в тексте как бы сливаются два потока: история СССР и история советской литературы. Героический труд, пафос, пропагандистская ложь, нелегкая жизнь народа.

И особо выделяется тема «Художник и Власть». Творческая жизнь интеллигенции в 20–50-х годах.

Книга рассчитана на любознательных читателей, которые хотят знать, КАК ЭТО БЫЛО.

Юрий Безелянский

И плеск чужой воды… Русские поэты и писатели вне России. Книга вторая: уехавшие, оставшиеся и вернувшиеся

Введение в книгу и объяснение с читателем

Мы – кто сгинул, кто выжил.

Мы – кто в гору, кто с горки.

Мы – в Москве и Париже,

В Тель-Авиве, Нью-Йорке.

Мы – кто пестовал веру

В то, что миру мы светим,

Мы – кто делал карьеру

И кто брезговал этим.

Кто, страдая от скуки

И от лжи, – все ж был к месту,

Уходя то в науки,

То в стихи, то в протесты…

    Наум Коржавин. Письма причастности (1981–1982)

Ты, страна моя, радость и горе…

    Александр Кушнер («Новый мир», 1, 2008)

Немного о себе, горемычном. Я родился в 1932 году, и, соответственно, я – советский человек, жил в СССР, учился в советской школе и в советском вузе, читал советские газеты, слушал советское радио, служил в советских учреждениях, ходил на октябрьские демонстрации, нес однажды даже портрет какого-то члена Политбюро…

Пионером не был, но в комсомоле побывал, ну и в рядах партии (что поделать? Надо было лезть по служебной лестнице).

Поначалу был, как и все, пропитан советской идеологией, как пропитан ромом бисквит у хорошей хозяйки.