Версия-21

Эдуард отпил глоток вина и задумчиво проговорил, что, может быть, ему собрать материалы на тему вражеского налета на Севастополь, и это же – начало Великой Отечественной войны, и подготовить небольшую лекцию, главное – включить улицу Нефедова и памятник первым жертвам войны в план экскурсий по героическим местам Севастополя.

Орлов тоже не оставил без внимания бокал с вином и так же, отпив глоток, тихо и сосредоточенно стал говорить: «Да, как первый героический эпизод войны прогремела, да и сейчас гремит история с обороной Брестской крепости.

А я недавно прочитал книжку Руслана Алиева об обороне Брестской крепости в июне 1941 года, и, что характерно, в этой книге одни документы и очень мало слов от автора. И меня заставил задуматься один документ – доклад командира немецкой 45-й дивизии, пехотной дивизии, генерала Шлипера о результатах штурма Брестской крепости. Так вот, что меня потрясло: немцев убитых – где-то за 400, наших – 800. Но взятых в плен – 7000, в том числе где-то 100 офицеров. Что ж это за оборона, при которой такие соотношения потерь? В казематах отсиживаются, а затем сдаются в плен 7000?! А на прорыв идут 150 бойцов-героев!»

Поговорили еще немного о Бресте, Брестской крепости и ее героях. Поговорили и о других эпизодах великой войны. Но друзья уже чувствовали и ощущали, что их захватывает новая тема. Они любили свой город, прекрасно знали его фактическую историю, но и ощущали мистический дух этой земли и этого города. И вот так, в общем-то, неожиданно столкнувшись с сообщением Эдуарда о новом памятнике и совпадением вопроса сына Карамзина о начале Великой Отечественной войны, друзья договорились поподробнее войти в тему первого вражеского налета на Севастополь.

И как первый шаг к освоению новой темы решили завтра ночь с 21 на 22 июня провести на площади Нахимова между Графской пристанью и Памятником затопленным кораблям на Приморском бульваре, где по легенде взорвалась одна из первых бомб первого севастопольского вражеского налета.

Выговорившись и осушив свой бокал, Эдуард Победимцев отошел к краю веранды глотнуть свежего ночного воздуха. Устремив взгляд в темную густую черноту ночного неба, Эдуард ощутил знакомую нервную дрожь наваждения. Все как всегда. Стоит хоть немного в любой исторической теме отклониться от канона и всмотреться в обстоятельства темы чуть глубже, как огромной серо-черной тучей надвигаются на сознание вопросы, вопросы, вопросы.