Разбудите Херцина!

И точно – не поросёнок оказался! Извернувшись в воздухе, животное клацнуло зубками и уставилось на прапорщика любопытным взглядом карих глаз.

– Смотри-ка, пёсик! – изумился Белицкий. – Откуда он тут?

– Кто знает, – пожал лукавый сержант плечами, – приблудный, может, из трубы вылез. Так как, берёте?

Про трубу Вес знал, но немного. Была она гладкой, будто вырезанная из неизвестного серого камня. В полсажени в поперечнике, уходила труба в землю под малым уклоном в сторону реки Мошковолжи. Если умом пораскинуть, под ней и проходила.

Потому как на другом берегу другой такой же конец её выступал, как раз у драконоводческого гарнизона.

До провала ещё, когда в несколько лет земля просела почти по прямой от Дубёны до самой Мошковы, никакой трубы не было и в помине. Потом в самых глубоких местах огромной канавы хлынула снизу вода – вблизи Икоши, Выхромы и ещё кое-где. А когда провал заполнился, потекла вода из Мошковы-реки в Вологу. Недолго думая, назвали новоявленный водоём рекой Мошковолжей да пользовать стали.

Вскорости концы трубы и стали выпирать, будто река её собой придавила в глубине.

Драконоводам-то вообще все по бубну – просто устроили из трубы поганую яму. Куда-то ж надо драконий навоз девать! В первые годы, когда часть только разворачивали, селяне забирали дерьмо на удобрение. Урожай получался несметный! Но когда у сельских детишек новорожденных стали крылья на спине прорастать, зареклись селяне, да новые пашни подняли, от греха подальше. А старые поля забросили да в наделы переименовали – дракон наделал, значит.

Военные тогда просто задачу разрешили – в трубу дерьмо сваливать! Верно говорят: где появляется дракон, там порядок кончается.

На восточном берегу реки любопытства особого к трубе не проявляли – ну труба, ну из серого камня. Мало ли непонятностей на свете! Главное, жить никому не мешала и оборонная мощь Росси от неё не страдала.

– Беру. А ну, поехали, посмотрим, где он выполз, – скомандовал Белицкий солдату. А на полуполковниково празднование решил потом что-либо сообразить.

Ефрейтор пожал плечами и согласился. Начальства своего, он, видать, не опасался. Хитроване мастера вино делать, да в подарок его подносить. Спускалось им, чего уж. А хитрость его прапорщик уж после понял: списали-то поросёнка, а отдали приблудную собачку. Навар, однако, особливо когда неучтённый порось подрастёт!

Посадили пёсика на дровни, поехали. По пути глядит Белицкий – а пёс-то ещё молодой, щенок, можно сказать. Даром что с полпуда весом.