Герои вчерашних дней

Во время одного из походов в 1651 году ватага Хабарова захватила брошенное городище князька туземного племени дауров Албазы, сожгла его, и на этом месте казаки поставили острог, который и назвали Албазинским. Правда, просуществовал этот первый Албазин недолго – преемник Хабарова Онуфрий Степанов, уходя с Амура, сжег его.

Второе рождение Албазина последовало через десять с лишним лет, в 1665 году, и тоже было отнюдь не пасторальным. В самой восточной губернии России – Иркутской, случился бунт. Больно уж «баловал» воевода Илимский Лаврентий Обухов – не брезговал ни вымогательством, ни грабежом, а главное – больно уж охоч был до женского пола.

На ухаживания время не тратил, а насилован женок едва ли не на глазах у мужей. Этим и согрешил во время визита в Киренский острог, на этом и погорел. Служилый илимский человек, ссыльный поляк Никифор Черниговский не стерпел похабства, взыграла шляхетская кровь, да подбил он народ на расправу с охальником. В общем, охрану вырезали, воеводу прикончили, а от гнева государева подались 84 бунтовщика во главе с Черниговским на вольный Амур. Поскольку бежали навсегда, а жить в дикости людям православным неможно, увели с собой силком батюшку, иеромонаха Ермогена, да прихватили икону редкую, которая ныне известна как чудотворная Албазинская икона Божией матери, она же «Слово плоть бысть» (Слово стало плотью).

На Амуре осели на месте не забытого еще Албазина. Черниговский взялся за дело всерьез – беглые бунтари отстроили крепость, ясак с местных племен брать начали, пашни распахали.

Слухи о новом поселении разошлись и потянулись в возрожденный Албазин новоселы. Причем Никифор, судя по всему, был далеко не дурак, понимал, что из под руки государевой надолго не уйдешь, это сейчас Амур вольный, а завтра? Поэтому часть собираемого ясака не себе оставлял, а посылал в ближайший город Нерчинск. Ситуация, что и говорить, странноватая – беглые бунтовщики с первого же года начали аккуратнейшим образом платить государству налоги. Более того – послали в Москву челобитную, подкрепленную изрядной суммой – сорок сороков соболей. В челобитной осужденный на смертную казнь Черниговский и 46 его товарищей, приговоренных «ко истязанию на теле», просили милости и прощения, обещая взамен подвести Амур под руку государеву. И ведь добились своего – через семь лет после бунта, в 1672 году, все бунтовщики получили «за вину прощение» и были зачислены на государственную службу, а Черниговский, сверх того, был пожалован деньгами.