Слепой. Один в темноте

Роман в письмах его никоим образом не устраивал, ему не терпелось вместо клавиатуры компьютера коснуться кончиками пальцев нежной, по-детски шелковистой кожи и накрыть ковшиком ладони не пластиковый горбик оптической мыши, а трогательную выпуклость едва начавшей формироваться девичьей груди. Поэтому накануне, доведенный почти до неистовства не столько ее манерой дразниться, сколько собственным нетерпением, он отправил ей коротенькое электронное письмо, содержавшее только один вопрос: «Чего ты хочешь?»

Ответ поступил незамедлительно и был сформулирован в свойственной этой сопливой сучке уклончивой манере: «А ты?»

И тогда он, окончательно потеряв терпение, прямо, откровенно и не особенно стесняясь в выражениях, написал, чего, собственно, ждет от предстоящей встречи.

Мальвина молчала почти сутки. Антон мучился неизвестностью, кляня себя за поспешность, с которой все испортил, то и дело порывался написать ей новое письмо, но всякий раз сдерживал свой неразумный порыв.

Он все сделал правильно: с затянувшейся перепиской давно пора было кончать – так или иначе, но кончать. Девчонка сама напросилась на откровенность, заставив его простыми и ясными словами изложить то, что прекрасно знала и так. Знала ли? Разумеется, знала! Это знание сквозило в каждой строчке ее игривых посланий, а он еще не настолько потерял самоуважение, чтобы добровольно стать послушной игрушкой в руках малолетней сердцеедки, приняв навязанные ею правила игры.

И вот сегодня, сидя в офисе и пытаясь сосредоточиться на работе, Нагибин получил долгожданное письмо. Сердце пропустило удар, когда он обнаружил в папке «Входящие» знакомый ник, рука предательски дрожала, открывая письмо. Впрочем, он уже знал, что все в порядке: если бы Мальвина испугалась, она бы просто не стала больше писать. Важно было не содержание, а сам факт получения письма. После того, что он написал вчера, даже самое возмущенное, исполненное оскорбленной невинности послание было много лучше, чем ничего.

В каких бы словах девчонка ни выразила свое негодование, письмо означало бы одно: я не против, но потрудись принести извинения, загладить свою вину и впредь никогда не называй вещи своими именами…

Послание оказалось совсем коротким и оправдало самые смелые его ожидания. В нем была указана цена вопроса – новый мобильный телефон престижной и дорогой модели.