Слепой. Волчанский крест

В зеркальном тамбуре, стряхивая с одежды мокрые хлопья, тут же превращавшиеся в воду, стоял типичный лох, по ошибке сунувшийся не в те двери, а то и вовсе завернувший погреться, как будто тут не элитный ювелирный салон, а дешевая тошниловка, где торгуют пивом и гамбургерами с собачатиной. Покинув стенку, которую до этого подпирал, охранник неторопливо двинулся навстречу вошедшему.

Собственно, фейс-контроль как таковой в его обязанности не входил: в конце концов, оставлять свои деньги в кассе магазина никому не возбраняется.

Однако, судя по одежде, денег на то, чтобы сделать покупку в «Эдеме», у вошедшего могло хватить лишь в том случае, если он ради этой покупки продал собственное жилье.

Хотя… Обветренное бородатое лицо в сочетании с волчьей шапкой и тяжелыми сапогами наводило-таки на мысли о таежных просторах – тех самых, где скрываются неисчислимые богатства, от нефти и газа до алмазов величиной с кулак взрослого мужчины. Оттуда, из-за Уральского хребта, порой приезжают фрукты, способные в один присест опустошить даже витрины «Эдема», расплатившись за все наличными, прямо не отходя от кассы.

И грязноватая матерчатая сумка – цилиндрическая, из тех, что когда-то звались «батонами», – висевшая за левым плечом странного посетителя, могла вмещать не бутылку водки, подштанники и драный, провонявший дымом свитер, а что-нибудь около миллиона зеленых американских рублей. Еще как могла!

Впрочем, с таким же успехом она могла содержать в себе и обрез охотничьей двустволки, заряженный медвежьим жаканом или, боже сохрани, крупной сечкой – то бишь рублеными гвоздями, которые при выстреле с небольшого расстояния производят в человеческом организме такие разрушения, что никакой картечи даже и не снились.

Охранник представил себе, как смотрелся бы обрез в красной, здоровенной, как лопата, лапе таежного романтика. Увы, обрез гораздо лучше сочетался с этой разбойничьей рожей и яловыми сапогами, чем, скажем, тугая пачка стодолларовых банкнот.

Человек в волчьей шапке вдруг спохватился, повернулся к входной двери, приоткрыл ее и щелчком выбросил на улицу окурок папиросы, сделав напоследок глубокую затяжку. Входя из тамбура в торговый зал, он выпустил из легких дым, при этом отчетливо завоняло паленой паклей. Охранник, продолжая сомневаться, сделал еще один шаг, и тут посетитель впервые взглянул прямо ему в лицо.