Несломленная

Высокий Филипп, с необыкновенно мужественными чертами лица и ясным взглядом, считался одним из красивых мужчин округи. С самого детства он боготворил свою дочь, так сильно напоминавшую его покойную жену и мать Беатрис – герцогиню Мари де Руж, женщину с мягким овалом лица и печальными глазами, славившуюся своей толерантностью и доброй душою; ибо, носившая под сердцем ребенка, она приютила у себя в доме тридцати восьмилетнюю Полин де Бон с ее дочерью Анной, узнав трагичную историю жизни бывшей парижанки, которая, в свою очередь, отплатила добром за добро: она заменила маленькой Беатрис и мать, скончавшуюся при родах, и подругу, и хорошую гувернантку.

– Держи вора!

– Держи вора!

– Он украл жемчужное ожерелье! Держи его!

Беатрис, вздрогнув от неожиданного шума, поспешно обернулась. В десяти шагах от нее трое мужчин пытались остановить человека в черном плаще и широкополой шляпе с большим пером. Вор, прорываясь сквозь толпу, бежал к привязанным недалеко от лавки с пряностями лошадям.

Незнакомец с разбега опустился на круп стоявшего ближе всех вороного, и, дернув поводья, рванул с места. Он улыбнулся, поравнявшись с мадемуазель де Грэ? де Рувруа?, обнажая свои красивые зубы, весело подмигнул и, ловко наклонившись, успел коснуться губами нежной кожи Беатрис, прежде чем девушка успела понять происходящее. Молодой человек пришпорил коня и умчался, поднимая за собой небольшие клубы пыли.

– Мадемуазель Беатрис, пойдемте! – торопила ее пожилая француженка, испуганная и сбитая с толку. – Насмотритесь тут всякого! Безобразие! И куда только подевались мушкетеры короля? Где гвардейцы кардинала? Наверняка сидят в какой-нибудь таверне и распивают вино! А тут того и гляди, чтобы голову с плеч не снесли или не украли чего-нибудь! – Мадам де Бон, воспитанная по всем правилам своего времени, была явно недовольна происходившим.

Сегодняшняя ярмарка добавила седых волос гувернантке, которая с каждым годом становилась все больше впечатлительней и беспокойнее.

– Да-да, – отозвалась Беатрис, глядя в след умчавшегося всадника. – Пора ехать домой!

Она улыбнулась своей няньке и, взявшись под руки, две особы направились к запряженной двумя лошадьми карете с гербом фамилии де Рувруа.

– Домой, Андре! Едем домой! – Крикнула мадам де Бон, садясь в карету.