День драконов

 – Понаделали ликов… Одно утешение, иногда так изобразят, сам не налюбуюсь.

– А вот насчет триединости как? – продолжал доставать Его я. – Ну в смысле Отца, Сына там и Святого духа?

– Ну ты зануда! – восхитился Господь. – Как бы тебе объяснить… Вот ты своей печени кто? Отец, сын, а может, кормящая алкоголем мать?

– Ага, – удовлетворенно произнес я. – Так значит, я типа тоже Твоя печень?

– Ты заноза в моей жопе! – вскричал он. – Даже умереть толком не смог. Из ада тебя выгнали, рай превратил в какой-то дурдом… И что прикажешь с тобой делать?

– Отпустил бы ты меня, а? – неожиданно даже для себя попросил я.

– Отпустить, говоришь? – Бог помолчал, вздохнул. – Ладно, солдат. И пусть совесть твоя будет тебе судией. Она, похоже, неплохая тетка… Иди, воюй.

– Йес, сэр! – ответил я и провалился в длинную, как мусоропровод Эмпайр Стейтс Билдинг, трубу.

– И чтобы больше я тебя здесь не видел!!! – донесся до меня громовой бас Создателя.

1

Одинокая скала, источенный временем свидетель давнего путешествия льдов, пронзала лазоревый купол неба.

Уже очень много лет она была пуста. Ее изъеденное расселинами и трещинами тело не населяли любопытные пестроглазые катойха и величавые фрегаты бескрайнего леса, длиннокрылые лессайсо. Трудно было найти среди этого зеленого моря, кишевшего всякой живностью, относительно спокойный кусок пространства, куда не заползали бы ни каменные змеи, ни ящерицы акканхо, так любящие нежное птичье мясо. Насекомые, что расплодились теперь в бесчисленных трещинах скалы, не привлекали птиц. Ведь даже болтливый негеш, чья безудержная жадность и прожорливость стала притчей, облетал ее черный палец далеко стороной.

Птицы, звери, все, кто имел хоть каплю мозгов для выработки инстинкта самосохранения, обходили и облетали страшную скалу сотой дорогой. И все потому, что теперь тут жил этир. Просто старый, дряхлый этир, шальным ураганом занесенный в эти места лет сто назад. Полуразумный птицеящер сидел на самой вершине, устало прикрыв огромные глаза от яркого солнца и спрятав голову в тень собственного тела.

Доведись кому увидеть этира со стороны, он подумал бы, наверное, что это густо поросший мхом кусок скалы. Потом пригляделся и принял бы его за изваяние страшного крылатого бога, сработанное давно вымершим племенем. А больше и не успел бы ничего подумать. Две с половиной тонны могучих мышц и брони разили со скоростью черной молнии.

А этир хотел есть.