«Лимонка»

«Лимонка»

Виктор Елисеевич Дьяков

1942 год. За первый год войны Яков Фомич потерял обоих сыновей и умершую от горя жену. Смыслом жизни одинокого старика становится "Лимонка", невероятно быстроногая кобыла, о которой он постоянно заботится, не давая угробить на непосильной колхозной работе. Но возникает новая опасность, банда дезертиров, скрывающаяся в окрестных лесах. Бандиты совершают набеги на деревни, убивают коммунистов и милиционеров, забирают колхозное имущество в том числе и самых лучших лошадей. В очередной раз, на санях отвозя на завод колхозное молоко, Фомич с "Лимонкой" напарываются на бандитов…

1

За что эту необыкновенно резвую кобылу прозвали «Лимонкой»? За редкую масть, этакую бледно-желтоватую.

Еще в ее жеребячьем возрасте мальчишки, пасшие в ночном колхозный табун, обратили внимание, что при лунном свете она вся сияет, словно лимонная кожура. А лимоны тогда, в первые годы коллективизации, в деревне Глуховке, как и в прочих мещерских деревнях и селах были большой редкостью. Потому, сравнивание масти молодой кобылы с таким редким для того времени цитрусовым являло выражение определенного восхищения. Восхищаться уже по-настоящему «Лимонкой» стали когда ей исполнилось года четыре. На ходу, рысью, хоть под седлом, хоть запряженной в телегу или сани, она при прочих равных условиях легко обгоняла всех, как жеребцов, так и кобыл в своем колхозе. Любители поозоровать на спор стали выставлять ее против лучших скакунов из соседних колхозов. А что, колхозная собственность не своя, ее не жалко. И надорвалась бы на этих соревнованиях «Лимонка», зарабатывая для озорников, выставляемый в качестве приза самогон, не вступись за нее ее номинальный хозяин. Если, конечно, так можно было назвать бывшего хозяина ее матери, кобылы «Ласки», в тридцатом году отданной им в колхоз. Яков Фомич Пономарев, не смог долго терпеть это издевательство. Какое-то чувство сродни родственному взыграло в нем. Хоть никогда и не шел он наперекор начальству, но не смог на этот раз заглушить то, что исподволь сидело в нем. Ведь не будь колхоза, «Лимонка» бы принадлежала ему, а как всякий нормальный крестьянин, свою собственность он любил, и в том же тридцатом году расставался с нею, как с кровью отдирал. Чувствовал он что-то вроде хозяйской любви и к этой кобылице, хоть рожденной уже не в его хлеву, а на колхозной конюшне.

Председатель внял просьбе Фомича – действительно, ухайдокают до срока кобылу мазурики, коих в колхозе имелось немало.