Кровавый скипетр

Москва

Над шатрами башен Кремля тучею взмыла с криками стая галок. Рассвет морозного декабрьского утра осветил бледным золотом гордые главы величественных белокаменных соборов.

Старый конюх великого князя, покосившись на них, прошептал, сняв шапку:

– Господи Всемогущий, прости мя и помилуй!

Осенил себя крестным знаменем и вновь принялся запрягать сани. Благо успел вовремя, когда в сопровождении двух стражников и царского советника Поджогина вывели невысокую тучную женщину, опущенная голова ее была укрыта черным платом, словно носила она траур.

Москва только лишь просыпалась, и в это время, когда еще ни единой души не было на улочках города, великую княгиню Соломонию под стражей вывозили из дворца в Богородице-Рождественский монастырь, туда, где женщины навсегда отрекаются от мирской жизни, от богатств, от семьи и до конца дней служат лишь Богу. Но Соломония этого не хотела, и сейчас, когда закрытые сани должны были увозить ее в монастырь, она не верила, надеялась, что великий князь передумает, воротит обратно.

Выглядывая в покрытое морозным узором оконце и кутаясь в бобровую шубу, с тоской думала, что Васенька, проживший с ней двадцать лет в браке, хотя бы выйдет повидаться с женой напоследок. Но он не вышел.

Василий Иоаннович через слюдяное окно великокняжеского терема наблюдал за уезжающими санями, сложив холеные руки на своем округлом животе. В недвижном взоре его тоска. Но нет обратного пути! Ему нужен сын, наследник, тот, кому он сможет передать разросшуюся за последние полвека Московскую державу.

И пока сына нет, великий князь запрещает своим братьям, удельным князьям, жениться, дабы сохранить порядок, установленный еще Дмитрием Донским, прапрадедом Василия – престол передается старшему сыну правителя, минуя остальных сыновей и их потомство – только так можно было не допустить вновь междоусобных войн, бушевавших еще со времен Владимира Святого. Потому нужно было развестись с Соломонией. Боярская дума поддержала великого князя, поддержал и верный митрополит Даниил.

Была еще одна не менее важная причина для развода – великий князь влюбился в другую. Ему надоела эта тучная, коренастая Соломония, в последние годы еще более располневшая. Мечтою Василия, уже начавшей сбываться, была молодая, статная, зеленоглазая красавица Елена. Ее семья переехала в Москву пятнадцать лет назад: тогда отец, Василий Львович Глинский, бежал из Литвы на службу к великому князю Московскому.