Шурави бача

Сергей это почувствовал и поспешил ответить незамедлительно:

– Так точно, все нормально, товарищ старший прапорщик, – отрапортовал он, пряча окурок сигареты у себя за спиной.

– Ты смотри, солдат, – повернувшись к нему лицом и извергнув перегарный выдох, погрозил пальцем Федоров. – Ты смотри в оба. Враги не спят, дембель в опасности. Ты понял, солдат, а-а-а?

– Так точно, товарищ старший прапорщик, – ответил Сергей.

Нахмурив брови, Федоров посмотрел по сторонам и, убедившись, что все в порядке, служба идет своим чередом, засунул в рот большой толстый грязный палец и, покрутив его во рту, словно выискивая что-нибудь мокрое в наступившей после очередного запоя сухости, поднял руку вверх над головой, потом вдохнул всей своей могучей грудью свежий утренний воздух, как бы подчеркивая свою принадлежность к солдатской губе, и зашел, покачиваясь, обратно, небрежно хлопнув старенькой дверью караульного помещения.

В последний месяц службы, уже перевалившей за установленный срок, он частично освободился от своих обязанностей и беспробудно пил гадкую на вкус и вид афганскую самогонку. Но по-прежнему оставался хозяином солдатской гауптвахты и долг выполнял исправно, принимая провинившихся солдат на свое временное попечение.

– Заходите, мои дорогие судари, – говорил ласково он, распахивая большие тяжелые железные двери перед вновь прибывшими в его ведомство, освещая потоками света крутые бетонные ступеньки, уходящие вниз, в яму, где находилась батальонная гауптвахта.

После всего, сделав некоторые распоряжения в своем хозяйстве вновь заступившим в караул солдатам, пожав руку начальнику караула, он уходил к себе. В специально отведенной для него комнате в глубине караульного помещения он и проводил время, наслаждаясь «шаропом» – самогонкой местного производства, для быстрого помутнения в головах шурави настоянной на курином помете и карбиде, или, в крайнем случае, вином «кастолином» на виноградных косточках, которое по первому требованию ему поставлял сын знакомого афганца-дуканщика из соседнего кишлака.

А когда опускались над батальоном сумерки, он, пьяный, прогуливался по территории со своим страшным другом вараном на длинном кожаном поводке, нагоняя страх на встречных.