Влюбленные в книги не спят в одиночестве

Кто позволил себе нарушить мой священный и неприкосновенный воскресный сон до полудня? Бессмысленный вопрос!

– Да, Феликс, – пробурчала я в трубку.

– Итак, победу одержал..?

– Заткнись.

Его хихиканье действовало мне на нервы.

– Жду тебя через час, сама знаешь где, – с трудом выговорил он сквозь смех и повесил трубку.

Сидя в постели, я сладко потянулась, словно разнежившаяся кошка, и взяла часы. 12:45. Могло быть и хуже. В будни я без проблем вставала рано, чтобы открыть утром “Счастливых людей”, но нуждалась в долгом воскресном сне для восстановления сил и очищения мозгов от забот и тяжелых мыслей.

Сон оставался моим тайным прибежищем – он растворял, смягчал и большую печаль, и мелкие проблемы. Я встала, подошла к окну и с радостью убедилась, что погода будет отличной: парижская весна явилась на свидание.

Собравшись, я хоть и с трудом, но удержалась и оставила дома ключи от “Счастливых”: сегодня воскресенье, а я пообещала себе, что не буду заглядывать туда в выходные. Я не торопясь прогулялась до улицы Аршив.

Я лениво брела, рассматривая витрины, затягиваясь первой за день сигаретой, махала рукой идущим навстречу постоянным клиентам “Счастливых людей”. Когда я подошла к террасе нашего воскресного кафе, Феликс грубо разрушил мирное очарование:

– Где ты шлялась? Меня чуть не выгнали из-за нашего столика!

– Здравствуй, мой драгоценный Феликс. – Я запечатлела звучный поцелуй на его щеке.

Он прищурился:

– Слишком ты ласковая, наверняка что-то от меня скрываешь.

– Вовсе нет! Расскажи, что ты делал вчера вечером. Когда вернулся?

– Когда звонил тебе. Я есть хочу, давай заказывать!

Он жестом подозвал официанта и попросил принести бранч. Это его новая заморочка. Он решил, что после субботних ночных безумств полноценная утренняя еда восстанавливает лучше, чем разогретый кусок подсохшей пиццы. С тех пор он требует, чтобы я всегда присутствовала при действе и с восхищением наблюдала, как он поглощает яичницу с белым хлебом и сосиски, запивая литром апельсинового сока, который призван погасить пылающий костер похмельной жажды.

Как всегда, я удовольствовалась остатками из его тарелки – он напрочь лишал меня аппетита. Мы курили, развалившись на стульях и глядя друг на друга и на окружающий мир сквозь солнечные очки.

– Ты поедешь к ним завтра?

– Как обычно. – Я улыбнулась.

– Поцелуй их от меня.

– Договорились. Ты там больше никогда не бываешь?

– Нет, уже не испытываю потребности.