Каин

– Да нет же, не о том! Почему Марций не смог переступить через мать, которая была готова пожертвовать жизнью единственного сына ради какого-то постылого Рима?

Отец недолго думал над ответом. Кажется, у него уже было заготовлено своё прочтение последней трагедии Шекспира.

– Дело не в том, что Кориолан не смог переступить через мать. Он уже сделал это, когда отрёкся от родины и пошёл искать друзей во вражий стан, поступившись воинской честью. У него хватило дерзости поставить себя выше отечества, закона и морали, но не хватило духу действовать соответственно.

– Но разве он был вправе совершить предательство?

– У сильного своё право. Стань сильным – и тебе будет дозволено всё, мой Кай!

Так он наставлял меня, трепля за волосы на затылке. Не сомневаюсь, отец дал мне имя, желая взрастить такого же беспощадного бойца, каким был Марций. Он загнал меня в силки Кориолана…

Глядя на этого богатырского сложения мужчину с подстриженной окладистой бородой, в которой от висков чернь мешалась с серебром, на то, как он развязно принимал должников в расстёгнутом сюртуке, накинутом поверх красной рубахи, а затем властным басом приказывал слуге: «Зови цыган, пировать будем», можно было подумать, что он всю жизнь был уездным барином.

Меж тем Антал Войнич родился в семье скромного польского ростовщика.

Я мало интересовался жизнью отца. Знаю, что в девятнадцать его по знакомству устроили в австрийский банк, где молодой человек сравнительно быстро возвысился до помощника управляющего. Хваткая натура хищника помогла ему не зарыться в кипах бумаг, ставших могилой амбициям многих честолюбивых юношей.

Красивому и расторопному Анталу, умевшему временно придержать своё честолюбие, не стоило больших трудов влюбить в себя стариков из совета директоров. По мере того как они одряхлели и отошли от дел, Антал стал совладельцем престижного банковского дома, а когда законные наследники постарались выкурить его из своего круга, показал им когти.

К тридцати восьми годам отец пользовался уважением среди цвета чешских промышленников: угольных баронов, владельцев фабрик, строителей железных дорог, но его истинной целью стало вхождение в высшее общество.

Для этого ему требовались деньги, имение и наследник. Деньги были, а имение он вскоре приобрёл.

Серым монолитом оно возвышалось над полями, подавляя так же, как отец подавлял физической мощью и тяжестью взгляда. Прошлый хозяин, один из последних алхимиков Богемии, истратил состояние на бессмысленные опыты.