Любимчик Эпохи

Любимчик Эпохи

Катя Качур

Игры судьбы. Романы К. Качур

Родиона любили за ум, красоту и способности. Его брата Илюшу – просто так.

От Родиона ждали поступков и ответственности. Илью хотели спасти, накормить, приласкать – пусть даже через минуту он уйдет не обернувшись.

Когда братья были детьми, случилось ужасное. Илью выкрала и несколько дней удерживала в квартире полоумная соседка, бабка по кличке Эпоха.

Потом Илюшу вернут домой и жизнь пойдет своим чередом. А много лет спустя проявит себя непостижимая связь с безумной старухой из детства.

И за тайну, которую не смогли похоронить ни время, ни огонь, придется расплатиться чьей-то жизнью.

Катя Качур

Любимчик Эпохи

© Качур Е., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Часть 1

Глава 1. Крематорий

Очнулся я во время пафосной речи женщины в черном муаре. Она сидела за лаковым пианино, воздев подбородок к потолку и обнажив немолодую шею. В затылок ей, словно срываясь со скалы, вцепилась шляпка-таблетка с живой бордовой розой.

Поставленный голос взлетал с низов до самых высоких нот за доли секунды. На вдохе она делала паузу и извлекала пальцами в крупных перстнях фрагмент «Аве Марии» из простуженного инструмента.

– Родион Гринвич был кристально честным и неподкупным человеком, настоящим знатоком своего дела, доктором от бога! Он был послан нам ангелами с неба…

Мне стало неуютно. Я вдруг увидел мэтра, принимающего экзамен в театральном вузе. Эта же дама, только отправленная обратной перемоткой на двадцать лет назад, стояла на сцене и читала Ахматову.

От натужного трагизма в ее голосе становилось неловко, она будто отрывала слушателям заусенцы: вроде бы больно, но как-то по мелочи, быстрее бы замазать зеленкой и забыть.

– Кхе-кхе. Извините, вы нам не подходите.

Кто бы знал, что месть ее будет ужасной и она применит свои артистические способности в одном из столичных крематориев. Здесь ее талант никто не оспаривал: более снисходительных и покладистых зрителей, готовых разрыдаться на каждом слове, вряд ли собирал самый раскрученный театр.

Что ни день, то бенефис. Почившему недавно мэтру, кстати, пришлось-таки проехать через творческую церемонию неудавшейся актрисы в своем дорогом гробу на колесиках. Она узнала его и вновь прочла Ахматову. С еще большим надрывом. В буквальном смысле сгорая в печи от стыда, он понял, что Всевышний на него сердится, раз приготовил напоследок столь изощренное наказание.

Я, видимо, тоже накосячил.