Полигон

Затем к могиле прошли еще с полтора десятка людей, и большая их часть – военные офицеры местного гарнизона, которых Сезонов не знал. Всем присутствующим его представили позже, когда приехали на поминальный обед. Здесь были близкие друзья Арсения со школы, хорошие товарищи и сослуживцы.

Сезонов опустил глаза на свои руки. Оказалось, что он остался единственным, кто еще держит свечку, которая давно не горит. Подполковник убрал ее во внутренний карман пальто. Настала его очередь отдать последнюю дань хорошему верному другу.

Новость о кончине Арсения настигла его в радостный вечер: командный состав отмечал повышение сразу военного квартета, а сам Сезонов торжественно вручал новые звездочки на красные полосы удостоенным новых званий молодым офицерам. Только церемония вручения окончилась и он вернулся на свое место, как тут же в кармане брюк завибрировал мобильный телефон. Он поспешно отошел к дверям, принял вызов, еще тогда удивившись, что звонил его старый приятель, с которым они вроде как совсем недавно переговаривались.

Но на том конце был не флегматичный голос Арсения с легкой хрипотцой – надрывно плакала его жена. Уже вдова…

Сезонов ступил на всаженные в землю доски и остановился над могилой. Посмотрел на крышку гроба, которая испачкана прилипшими земляными комьями. Подполковник почерпнул горсть земли и кинул вниз.

– Прощай, Арсений, – вздохнул Сезонов и отошел от могилы, вставая неподалеку от вдовы и ее детей.

Влажная земля, зачерпнутая рабочими – парнем с оспинами на лице и мужчиной постарше с крупной родинкой на подбородке, – глухо стукнулась о крышку.

Гроб медленно утопал в жидкой апрельской земле, тёплом, сходящем снеге и размягченной глине. Вместе с гробом всё дальше уходил в лучшую жизнь от земных мучений Арсений Ковалев, полковник войск ПВО Западного военного округа, славный товарищ, верный друг, любящий муж и отец, просто отличный человек.

До столовой доехали быстро – место недалеко от кладбища, на Октябрьском проспекте. В середине банкетного зала со светло-изумрудными стенами, у барной стойки близ выхода на кухню размещались составленные вместе и накрытые скатертью столы.

На свободной стойке уже был оставлен портрет Арсения с темной лентой в углу, а рядом – кувшин с двумя живыми гвоздиками. Вдова Дарья с сестрой Арсения прошли на кухню улаживать внезапно возникший вопрос, а гости и родственники Ковалева снимали верхнюю одежду и проходили в зал. Сын контролировал рассадку и указывал на свободные стулья.