Краденое счастье

Как было возможно делать все, что хочется, ни на кого не оглядываясь, и думать только о собственных интересах? Теперь такое нельзя было даже вообразить, и слава богу!

Дети пристрастились ходить за грибами не меньше, чем сам Зиганшин, и любимое времяпрепровождение превратилось в какую-то профанацию. Света с Юрой не могли угнаться за Зиганшиным, поэтому пришлось существенно снизить темп и следить за племянниками, чтобы не заблудились, вместо того чтобы высматривать грибы. У Светы был острый глаз, а Юра еще не умел сосредоточиться, пропускал хорошие грибы, страшно огорчался, и Мстиславу Юрьевичу приходилось деликатно «наводить его на цель», а не складывать добычу в собственную корзинку.

Сегодня Зиганшин привел детей на свое любимое место, в посадки. На островке ровной земли среди болотных кочек лесники высадили ровные, в ниточку, ряды елей, теперь деревья подросли, сплелись ветвями, и нужно было продираться сквозь них, чтобы обнаружить ярко-желтые россыпи лисичек или заметить вдалеке силуэт благородного дубовика.

Мстислав Юрьевич стал хищно выглядывать добычу. Сегодня ему не везло, а Света, маленькая «хапуга», уже насшибала полкорзинки белых, и то, что девчонка оказалась впереди, сильно бесило Зиганшина.

«Она полностью сконцентрировалась на грибах, а я должен все время за ней и Юрой смотреть, поэтому ничего удивительного, что у нее больше, – думал Зиганшин, злясь на себя, что нуждается в столь детских утешениях. – Итак, большая грибная охота уходит в разряд воспоминаний. Элина, кажется, тоже. Домой ее теперь не позовешь, а суетиться, искать место, ей-богу, того не стоит. Она все время боится, что муж каким-то образом застукает, я переживаю, что дети одни, в общем, никакой радости».

Он вздохнул. Чувствуя, что Элина, давняя любовница и деловой партнер, в глубине души обрадовалась избавлению от сексуального компонента их отношений, Зиганшин не хотел признавать справедливость этого открытия.

«Ладно, заслужила, – улыбнулся он, – любовница – минус, что дальше? Похоже, на очереди служба».

Зиганшин состоял в должности начкрима одного из отделов полиции города. Он не хотел снимать погоны, но необходимость перемен виделась ему все яснее. Дело было не в том, что служба требовала почти все его время, и не в опасностях, которым он изредка подвергался. Если он выйдет в отставку, не станет прохлаждаться на пенсии, а найдет нормальную работу, требующую времени, а может быть, и отваги.