Заставить замолчать. Тайна элитной школы, которую скрывали 30 лет

Понимаете?

Я понимаю, что придумываю аргументы в свою защиту. Чего не обязана делать, потому что была несовершеннолетней, а им было по восемнадцать и их было двое. Причем один был почти на фут выше и на сотню фунтов тяжелее, чем я. Я была девственницей. Они навалились на меня и…

Опять я за свое.

Мальчики, однако, заговорили. На ужине (четыре раза в неделю мы были обязаны являться на него одетыми формально – костюм и галстук, платье или юбка) на меня поглядывали те, кто не замечал еще накануне. Моя неприметность стабильно удручала меня, невзирая на уверения родителей и друзей в том, что я мила и так далее и тому подобное.

Меня в упор не замечали как раз те мальчики, чьи знаки внимания понравились бы мне – преимущественно спортсмены, конечно, но иногда и лохматые гениальные поэты. А теперь с другого конца зала, заполненного учениками, меня разглядывали несколько широкоплечих старшеклассников. Между ними и мной сновали ничего не подозревающие люди, и тепло их глаз как будто сулило мне временную передышку.

После сидячего ужина полагалась тусовка с кофе или чаем в общем зале при входе в столовую. Своего рода тренировка для будущих вечерних коктейлей. Насиловавшие меня парни не смотрели в мою сторону, зато их товарищи пялились вовсю. Когда я осмелилась встретиться с ними взглядом, глаза этих ребят пылали недоверчивым изумлением. Мне показалось, что будет лучше оценить потенциальную опасность – быстро прикинуть, кто из них знает, а кто нет. А потом просто избегать тех, кто знает. И чтобы я не сомневалась, что именно им известно, один из них произнес в мою сторону: «Тройничок?» Я понятия не имела, что значит это выражение.

Я вообще понятия не имела о выражениях. Случившееся отлилось в безмолвный и неподвижный кусок гранита, и я намеревалась обходить его.

Мои подруги не знали. Но от меня уже требовалось признать или опровергнуть, и я молча стояла в этом зале, желая, чтобы головная боль утихла, и чувствуя себя замешанной в какой-то лжи. Между мной и моими друзьями образовалась трещина.

Я прямо-таки слышала, как с треском разверзается земля.

В последующие дни я наблюдала, как новость переходит от одного ученика к другому. Подобно тому, как в фильме ужасов злодей нападает на людей на городской улице и пробуждает в каждом из них демона.

Это мне понятно. Учебные дни тянулись долго и изнурительно, а клаустрофобная тепличная атмосфера частной школы навевала тоску. Каждое утро за завтраком: «Опять все эти люди?» Страна воевала в Персидском заливе.