Биения радости

Отец говорил, что это из-за образования карстовых пустот, но я не очень понимал, как это может быть связано с водоворотами.

Шло время, пруды зарастали ряской и тиной, и, зная об опасности, никто из местных уже давно не ходил туда плавать. Ребята с улицы поговаривали, что, встав на дно ногами, можно было уже никогда не выйти на берег из-за зыбкого песка, и якобы однажды в одном из прудов именно таким образом погиб какой-то взрослый рыбак. История была сомнительной, поскольку повторялась в разнообразных вариациях и все время обрастала новыми подробностями, но проверять ее правдивость на себе не хотелось.

Только самые отважные вроде бедового Жеки изредка наведывалась в те места порыбачить.

Я ежусь, но не спорю, чтобы не выглядеть в глазах Жеки трусом. Пруды так пруды.

Становится жарко, утренняя прохлада улетучилась, и мы, сопя от натуги, топаем по тропинке. Даже мне приходится тяжеловато, хотя я одет всего лишь в шорты, майку и сандалии на босу ногу. А вот на Жеке тельняшка, походные штаны и рыбацкие сапоги на пару размеров больше, чем надо, но он все равно важно вышагивает впереди, натужно шаркая, но не подавая виду, что ему нелегко.

Сзади доносится шорох. Я оглядываюсь и вижу Снупика – моего спаниеля. Он с трудом поспевает за нами на коротких лапах. На уши пес уже успел насобирать репьев, и я с неудовольствием думаю о том, как их придется извлекать из длинной шерсти, подолгу расчесывая ее специальным собачьим гребнем и стараясь при этом удержать вертлявого пса за ошейник. Постойте, а откуда он здесь? Ведь Снупик остался там, дома в городе. Неужели пробежал сотни полторы километров и нашел меня?

– Снупик! – зову я и свищу: – Фьюить-фьюить.

Пес летит ко мне со всех ног, громко радостно гавкая и смешно хлопая длинными ушами на ветру. Подбежав, он становится на задние лапы и начинает тыкаться мне в ладони мокрым носом, слюнявит их языком.

– Верный мой пес! – смеюсь я и оглядываюсь на Жеку. – Смотри, это Снупик. Интересно, как он нас нашел?

Солнце уже взобралось довольно высоко и находится прямо за Жекиной головой, слепя меня жаркими лучами, подчеркивая линию макушки моего друга с жесткими вихрами и обрамляя ее золотистым ореолом.

Я не вижу выражения Жекиного лица, но мне кажется, что он улыбается. Вдруг я останавливаюсь на полуслове и замираю от неожиданного открытия: а ведь не только Снупик, но и Жека не должен быть здесь. Даже в городе не должен. Строго говоря, моего школьного товарища не может быть нигде! Я все вспоминаю.