Чудеса для любимых

А еще она очень напоминала мне мою лучшую подругу Елизавету, с которой я с детства привыкла делить все мои радости и невзгоды.

–А вас, Марина Ивановна, ждет сюрприз, – лукаво подмигнула она женщине, помогла ей встать с кровати и подвела к большому окну.

Мы, то есть я и еще две моих соседки, накануне ставших мамами, тоже подошли к окну – оно выходило во двор.

«ЛЮБИМАЯ, СПАСИБО ЗА СЫНА!» – прочитали мы на стене соседнего дома. Надпись была сделана красными буквами на листе бумаги огромного размера, прикрепленного к этой стене.

Все просто ахнули! Еще бы! В наше время, когда практицизм и здравый смысл просто зашкаливали, увидеть такое…

А вокруг бушевала непогода: деревья, на которых уже совсем не осталось листвы, под порывами ветра раскачивались из стороны в сторону, черные тучи на небе вот-вот готовы были разразиться дождем, повсюду грязь и слякоть. И вот на этом фоне контрастом выделялась эта надпись, делавшая пейзаж за окнами не таким уж унылым. Наша палата располагалась на первом этаже, поэтому этот исполненный романтики плакат находился как раз напротив.

Откинув со лба густую прядь волос, Марина счастливо рассмеялась:

– И когда только он успел прийти? Неужели до рассвета?

– Еще и написать надо было покрупней да поярче, чтобы заметили. Наверное, ночь не спал. А потом чуть свет приехать сюда и повесить, – вздохнула одна из соседок по палате, Нина, которой на вид было чуть за тридцать.

– Скорее, приклеить. Иначе бы ветер давным-давно сорвал. Да еще и обернул чем-нибудь, что защитило бы от дождя, – подхватила молодая девушка, по имени Екатерина.

Андреевна тронула за плечо виновницу торжества:

– Красиво отец первенца встречает.

– Что вы! – встрепенулась от ее слов Марина, не в силах оторвать радостного взора от окна.– Этот ребенок у нас уже третий. Двое других в старших классах учатся.

–Наверное, девочки? – этот вопрос, последовавший от Андреевны, показался мне вполне законным.

– Девочка и мальчик. Но дело не в этом. Это долгая история.

– А нам спешить некуда.

Мы с удовольствием послушаем, – сказала Нина, расплывшись в умильной улыбке.

И все трое во главе с медсестрой воззрились на эту самую Марину, как на какое-то седьмое чудо света. До чего ж они все выглядели нелепо в своих домашних халатиках и тапочках на босу ногу. Ладно, эти две – «виновница тожества» и Нина. С Катериной же мы были примерно одного возраста (обе еще не достигли двадцатипятилетия), однако она мало чем отличалась от женщин «за тридцать».