Туман

Как только я уговариваю себя сходить в душ, второй голос в моей голове говорит: «Что тебе это даст? Разве нельзя без этого обойтись?» И я понимаю, что куда лучше просто лежать. Лежа я не вижу туман. Я лежу, как камень. Я не чувствую ничего. Спокойное постоянное состояние камня. Смотрю в потолок. На нем черное пятнышко. Я могу сфокусироваться на нем, все остальное вокруг становится мглой. Только я, пятнышко и мгла. Другой мир растворяется и я ощущаю гармонию с мглой. Иногда нужно встать, поесть. Я заставляю себя это сделать тогда, когда уже не могу терпеть желание сходить в туалет.

Я впихиваю в себя кусок пищи, не чувствуя вкуса, он комом кое-как пролезает в мое горло и ложится камнем на мой желудок. Это помогает продолжать жить. Может стоит с этим завязать?

15 апреля

Дорогой дневник, сегодня я решил выйти в люди. Мне стало чуть лучше и я соскучился по кофе и свежему воздуху. Я вышел из дома и, сквозь туман, направился в сторону кафе. Навстречу шли безликие люди. Почему они не имели лиц? Темные силуэты в плащах и шляпах, а вместо лица стертое пятно телесного цвета.

Я никогда не мог различать человеческие лица. Для меня они были стерты. Я запоминал людей как фигуры, имеющие свои характеры, но не лица или имена. Часто я мог сконцентрироваться и распознать отдельные черты, но стоило отвернуться и я их забывал. Стою на светофоре. Жду зеленый сигнал, чтобы перейти улицу. Рядом мужчина. Темный размытый образ. Если приглядеться – я вижу его в деталях. Лицо, изрытое морщинами. Каждая складочка на его коже впивается в мое воображение. Каждая морщинка – это целый канал из блестящей материи, разделенной на квадратики с гадкими черными дырочками – порами, как будто черви прогрызли себе норы. Большой прыщ на лбу. Вижу как гной зреет внутри, как прорвет он тонкую преграду из кожи и вырвется фонтаном гнили наружу. Мерзкий пивной живот. Представляю как он висит над его членом, когда он голый стоит в ванной, как этот живот растекается по его жене или хлопает по ее спине в постели, воняя потом, запахом немытого тела. Грязные черные ногти, чуть отросшие. Их следовало бы подстричь, выковырять из под них грязь. Под ними наверняка копошатся личинки микроскопических существ, микроскопические червяки, впивающиеся в ладони людей, пожимающих его руки, которыми он только что дергал свой пенис в туалете, стряхивая мочу, осевшую каплями на этих самых руках, которые он не помыл и протянул коллеге по работе, чтобы проявить к нему уважение. Все они таковы.