Помни меня

Но, всё-таки, не могло задеть моё чувство гордости то, что письма, которые я думала, адресованы мне, предназначены для другого человека. Мяхри тоже сидела за первой партой и участвовала в олимпиадах по английскому языку. Но, как он мог меня перепутать с ней?! И тогда, не знаю откуда, у меня появилась мысль унизить Сердара. Я решила сыграть такую же роль, что судьба сыграла со мной. Эта мысль так естественно пришла в голову, что я, даже, захотела, чтобы она была правдой

–Письмо я написала в ответ Аману. Ты, ведь, знаешь, мы с ним много спорим по поводу песен…

Мяхри вопрошающе продолжала смотреть на меня.

Я рассказала ей о несуществующем споре между мной и Аманом, потому что, была уверена, что она с него, все равно, ничего не спросит, а даже, если и спросит, то Аману в голову не придёт отрицать, ведь, у нас часто возникали с ним споры.

–Я и не знала, что, именно, Сердар отвечает на запись. Правда, там было его имя, но я думала, что это хитрая уловка Амана писать под чужим именем. А что, Сердар сильно рассердился?

–Да нет.

Но, я ему сказала: «Наверное, это Бягуль, ведь, она здесь сидит» И потом никто не напишет такие слова… Потому я сказала: «Или это Бягул, или она знает, кто»

–Ах, бедненький. Он, наверное, огорчился, узнав, что это не ты?

Мяхри покраснела. Она смущалась, как будто, стояла не перед одноклассницей, а перед восемнадцатилетним парнем. Она перебила меня слабым тоном, словно, человек, который, знает, что неправда, но хочет верить в обратное:

–Да нет, что ты? Я никакого огорчения не увидела, наоборот, мне показалось, что, его глаза засверкали, услышав твоё имя…

“Глаза засверкали.

Что ты, дурочка, можешь понять по глазам?” с иронией подумала я о Мяхри. “Разве, можно такими обычными словами описать глаза, которые, я поставила началом всего? Нашлась читательница по глазам”

С того момента я перестала разговаривать с Мяхри. До окончания школы я избегала встреч с ней. А Сердар стал смотреть на меня, как обиженный чем-то ребёнок, а я старалась не показываться ему на глаза.

“Ведь, это я должна на него обижаться” – думала я. Эта мысль естественным образом не покидала меня. Я с ними засыпала, и с ними вставала. Проснувшись, стирала имя Сердара со стекла, на котором были, ещё не успевшие растаять, мечты о любви.

Так шли дни. Я нашла привычку беззвучно плакать. Что-то тяжелое никак не могло вырваться из груди и освободить меня от боли. Это дошло до того, что я плакала, если не увидела Сердара на перемене.