Кворум Буцефала. Рассказы

Нынче люди ни Церкви, ни государству не принадлежат, – одним только эксплуататорам. Отдали народ на произвол буржуазных классов, и стригут с них налоги.

– Чего же ждать от такой свободы, – делай, что хочешь, никакого пригляда за человеком нету. Вот раньше, при Николае II, сказывают… или при Брежневе, например…

– А что при Брежневе, батюшка, – подала голос Раиса, – храмов-то совсем мало было?

– Дык тогда больше истинно верующих ещё старого воспитания на исповедь ходило… теперь уж померли, – Пафнутий перекрестился.

 – Не то, что сегодня: храмов стало больше, а верующих меньше.

– Нам один доцент на лекции анекдот рассказал. До Революции кругом были церкви и кабаки, а пришли большевики, всё снесли, настроили школы и больницы, сказали, мол, нечего смирение водкой заливать. А когда Советский Союз развалился, обратно стали кабаки с церквами открывать, а школы и больницы ремонтировать перестали, зато сколько их позакрывали. Я как раз в вашу школу распределён, школа хорошая, только большой ремонт нужен.

– Так то оно так, что церкви строят, да много ли в них ходят? Вдовы, вон, да и вдовцы, вместо, чтоб на литургии стоять и по домам часами о спасении молиться, о новых дружках-подружках помышляют, жизнь коротать. Одиноко, дескать, им. Крепости веры нету, оттого без Господа в сердце и скучают.

– Молиться о спасении от чего? – не понял Витюня, – ведь спасаются от чего-то?

– От ада вечного, геенны огненной, от чего же ещё? Грехов-то вокруг сколько – неведомо, спасёшься ли сам, чтобы Жизнь Вечную обрести.

– Да будет тебе, – урезонила Пафнутия супруга. – Вон, батюшка Никодим из соседней деревни объявил, что кругом столько греха, что и сам не знает, спасётся ли, – так кто-то из его односельчан двери и окна крест-накрест заколотил, чтобы чужих грехов не впускать.

– Заставь дурака молиться, – проворчал её муж. – Один олух наш перестал ходить в церковь из-за лени, – как только узнал, что разбойнику, распятому на кресте рядом со Спасителем, после покаяния был обещан вечный рай, несмотря на смертные грехи всей жизни.

Говорит мне, что несколько минут покаяния перед смертью не идут ни в какое сравнение с тем, что надобно дважды в неделю отстаивать литургию и до последнего вздоха блюсти Заповеди.

– Верно в старину сказывали – не надо народу Библии, пускай в изречённое с амвона слова уверуют, – поддержала батюшку супруга.

– Вы увещевали его, батюшка? – спросила Раиса.

– Как же, конечно.