Блаженная нищета

И нет здесь неглавной минуты:

Бог с вами, а значит – со мною…

Бог каждую ветку окутал,

И это зовут тишиною.

«С облаком – сосну, звезду – с звездою…»

С облаком – сосну, звезду – с звездою,

Сердце – с сердцем и со вздохом – вздох,

Небеса – с затихшею водою

Воедино связывает Бог.

Ощути беззвучное согласье –

И поймёшь: незримый наш Творец

Есть глубинный, тайный узел связи

Всех планет, созвездий и сердец.

«А небо!.. Зачем его в мире так много?…»

А небо!..

Затем, чтоб расправиться было где Богу,

Чтоб стенки исчезли, расплылись границы.

Ведь в сердце твоём Ему не поместиться…

И что же, что будет той самой порою,

Когда я всё сердце, как небо, раскрою?

«А свет заходит за порог…»

А свет заходит за порог,

Идёт великою дорогой

В ту глубину, где дышит Бог,

В ту тьму, где бьётся сердце Бога.

И потому в закатный час

Все стихшие – единоверцы.

Бог тихо зазывает нас.

Бог открывает миру сердце.

«Открыта каждому дорога…»

Открыта каждому дорога.

Мир этот – растворённый храм.

Как горизонт, мой путь до Бога

Неукоснителен и прям.

Летит через всё небо птица,

Душа за нею – напрямик

В те дали, где преобразится

Лицо растерянное в лик.

Все муки жизни принимаю,

Поняв, что Бог меня зовёт.

О, эта линия прямая

И этот целокупный свод!..

«И не ищите, не зовите…»

И не ищите, не зовите –

Ведь Бог и впрямь непостижим.

Он узнаётся в миг соитья,

В священный час объятья с Ним.

О, это жгучее объятье,

Явь, опрокинувшая сны,

Быть может, на морском закате,

Быть может, где-то у сосны.

О, бесконечное мгновенье,

О коем в книгах не прочесть,

Когда берёза – откровенье,

Когда сосна – благая весть.

«Весь мир сейчас заворожён…»

Весь мир сейчас заворожён

Единым взглядом:

Река и дальний небосклон,

И всё, что рядом.

К земле немой прильнула высь

Безмолвным ликом.

Душа живая, покорись

Любви великой…

«И вновь душа моя глядится…»

I

И вновь душа моя глядится

В свой лес закатный, золотой.

И вновь становится страницей

Раскрытой, белою, пустой,

Снегов белеющих белее,

Недвижней, чем морская гладь.

И наклонился Бог над нею,

И стал писать, писать, писать…

II

Меня до неба восхваляя,

Ты ничего понять не смог –

Я только душу подставляю,

Как чистый лист, а пишет – Бог.