Книга Cнов

В тихом пробуждении, наполненном единой мыслью о существовании, в мир прорывается новая жизнь. Она, бесконечная, взрывается в космической плотности, и ты выражаешь в этот миг одну-единственную мысль: «Я – есть, Я существую!». Эта мысль являет собою весь смысл. И потом, в радости счастья ты продолжаешь чувствовать, что ты есть, что ты существуешь. Это великолепно. И в глубине боли, в безысходности одиночества ты продолжаешь ощущать в этом контрасте существования, что продолжаешь быть. Быть – значит являть собой целый мир.

А со временем, когда теряешь способность удивляться, когда уже не видишь счастья в каждом новом дне, в каждой капле утренней росы, в смехе ребенка, в мудром молчании старца, ты начинаешь искать это вечно движущееся «Я – есть». И так всю жизнь мы ищем ощущение, которое делает нас живыми, кто-то сквозь счастье, кто-то сквозь боль и страдания – мы ищем снова эту вспышку, с которой гигантским взрывом приходим в Мир.

«Я – есть, я – существую … Я – живой…». Ради этого мы рождаемся, ради этого мы умираем…

Глава 1.

Энергия женской тройки

В одном из городов Сибири, в одной из тех семей, которые живут за высоким кирпичным забором, родилась девочка.

Мать радовалась ребенку искренне, всем сердцем. Отец же весь день находился в ужасном расположении духа. «Опять девка», – недовольно думал он, и эта мысль заставляла его выходить из себя все больше и больше. Второй, долгожданный ребенок снова оказался женского пола, а ведь он так хотел парня.

Отец был начальником городского отдела внутренних дел, работал в структуре, которая не терпит слабости, и рождение второй дочери однозначно расценивал как свою мужскую слабость. А ему так хотелось выпить с друзьями за сына.

– Как ты? – спросил он по телефону жену, скрывая нотки разочарования.

– Я – замечательно. Дочь у нас просто красавица, – ответила радостно она. Она хотела услышать такую же радость в ответ.

– Да у нас уже есть одна красавица, – сказал ворчливо отец, подразумевая старшую.

– Ну и что, одна дочь уедет, а вторая может остаться с нами. Дочери – это счастливая старость, – успокаивала жена, голос ее дрожал. Так намучиться и слышать недовольный голос.

– Старость? Может быть… А сейчас? Что я скажу товарищам? – вопрос был достаточно глуп, однако его задавал мужчина, не привыкший получать от жизни отказы.

– Что за пережитки домостроя… – оправдывалась мать. Так решила не она, так решила жизнь.