Хранилище

Мы с Глафирой и еще какой-то женщиной, умершей лет пять назад от старости, умяли, сидя за красным пластиковым столиком, целый арбуз, из-за которого я утром на Земле отказалась от завтрака. Мы даже не успели попрощаться – так внезапно меня «перенесло» обратно на Землю. Но, как выяснилось, только до следующей ночи. Тогда Глафира и объяснила мне, что я не совсем умерла, так что каждое утро мне придется возвращаться туда, откуда я пришла… а ночью – опять в Хранилище. И, возможно, так мне теперь мотаться до конца жизни, потому что я застряла между двумя мирами…

В этом месте психолог поджимает губы и сухо, но по-прежнему терпеливо заявляет, что у меня хорошо развита фантазия.

Чтобы она успокоилась, я говорю, что все придумала. Она облегченно вздыхает и укоряет за то, что я недостаточно серьезно отнеслась к походу к ней, ведь она и вправду могла бы помочь мне «справиться со стрессом». Я утверждаю, что верю ей на слово, и мы расстаемся друзьями.

Сеанс «дружбы», судя по оставленному мамой в коридоре чеку, стоит как две мои стипендии.

Психолог назначает новую встречу, я не являюсь, но продолжаю рассказывать эту историю бесплатно каждую ночь. В Хранилище так принято.

«Ты говорила с Богом?»

Ах, да. Я, конечно, поинтересовалась у Глафиры, встречала ли она Пушкина, Наполеона, Юлия Цезаря – хоть кого-нибудь. Вряд ли они все попали в рай и ад. Тетя усмехнулась и ответила вопросом на вопрос:

– А ты никогда не сталкивалась на улице с Ричардом Гиром? Странно, вы ведь живете на одной планете.

– С кем ты здесь общаешься?

– Ты же сама видишь. Со всеми, кто попадается. Тут ни у кого нет своего места: сегодня ты здесь, завтра там… заснул в одном месте, проснуться можешь в другом – и, знаешь, особой разницы нет, везде все одинаковое. Проблема только в том, что найти здесь кого-то невозможно. Я бабушку-то свою в последний раз видела в день собственной смерти, когда она пришла к воротам меня встречать. Помню ощущение невесомости, когда я, держа ее за руку, шагнула за ворота и вдруг оказалась посреди зеленого луга… мы сели прямо на траву, и перед нами как по мановению волшебной палочки стали возникать блюда одно за другим.

Удивления я не испытывала – я уже говорила, сильные эмоции в Хранилище начисто убиваются, – но наблюдала за этим с любопытством. Бабушка ласково спросила, что бы я хотела съесть, и я только я подумала об овощном салате, как он вырос передо мной прямо из-под земли.