Принцесса чародеев

Девушка поднялась и с трудом сдержала стон, когда сотни игл вонзились в ее занемевшие от долгого стояния колени. Она отряхнула подол своего платья, поправила капюшон, скрывавший ее едва отросшие волосы, и вышла из часовни. Неяркие лучи заходящего солнца, окрасили облака в нежно—розовые цвета. В прозрачном вечернем свете, громада темнеющего на горизонте леса, казалось особенно четкой. Легкий ветер ласково взъерошил темные волосы, нежно коснулся лица.

– До чего же хорошо, – невольно произнесла Элиза.

– Тебе ведь запрещено произносить что-либо кроме слов молитвы, – в прозвучавшей сбоку фразе отчетливо слышался упрек.

 – Ты забыла, что случилось утром?

Девушка безразлично пожала плечами и приблизилась к поманившей ее рукой старшей монахине.

– Я не хотела, чтобы так случилось с работой сестры Агнесс. Это простое совпадение, сестра Элисон.

– А мальчишка-истопник три дня тому назад? Его едва живого нашли в лесу. Он сам не мог понять, почему не видел аббатства, почему бродил вокруг. А брат Эвларий? Он искупался в бочке с вином, и теперь над ним смеется все аббатство.

Всем не повезло после твоих слов. Матушка Эмбер проявила милосердие, всего лишь запретив тебе говорить. Более жестокосердный человек мог бы вовсе лишить тебя языка.

– Я не виновата, – обреченно повторила девушка. – Я этого не хотела. Я всего лишь сказала, что мне жаль, что мальчик не видит дальше собственного носа, а брат Эвларий скоро утонет в вине, если не перестанет столько пить.

Сестра Элисон тяжело вздохнула и покачала головой.

– Элиза, ты должна понять. От таких совпадений недалеко и до костра. Боюсь, ты не останешься с нами. Ты вернешься в семью и выйдешь замуж. Ни один мужчина не потерпит такого от жены.

– Простите, – тихо ответила Элиза, – но я не представляю, как я должна перестать делать то, чего я и так не делала. Не могу же я закрыть глаза и промолчать всю жизнь?

– Матушка Эмбер послала меня за тобой, Элиза. Она ждет тебя для разговора.

Сестра Элисон глядела вслед спешно удалившейся Элизе и сотворила крестное знамение.

Много лет назад жалость заставила ее протянуть руку к этому избитому до полусмерти ребенку, который упрямо отказывался подчиниться. Элисон удалось научить ее смиряться, когда не было выбора, но заставить измениться – так и не вышло. Уроженка Дэнлоу и вдова одного из вассалов Ладлоу, Элисон давно поняла, что место Элизы было не в христианской обители, а в языческом капище, но не отвернулась от ребенка.